Зверь ушел в лес, и с тех пор и стада поселян, и монастырские овцы были в безопасности.

Нередко можно встретить примеры детского благочестия, стремления подражать подвигам святых отцов. Это бывает в тех благочестивых семьях, где дети воспитываются на чтении житий святых, под покровом храма Божия.

И такое воспитание вносит в юную душу отрадную тишину и спокойствие. В душе ребенка закладываются светлые образы святой жизни по Евангелию Христову, они становятся для него на всю жизнь заветной святыней, к которой с теплым чувством обращается потом человек даже в глубокой старости. И чем сильнее эти святые стремления в детстве, тем больше они освещают впоследствии несовершенство жизни. Они примиряют человека с невзгодами земной жизни, утешают его в трудном пути к Отечеству Небесному.

Преподобный Сергий Радонежский 1 669 г.

Таким был Преподобный Сергий Радонежский. В его душе, воспитанной на уроках благочестия, рано раскрылось чувство любви к молитве и готовность к подвигам для угождения Богу. Простое доброе сердце дитяти – это открытая дверь для благодати Божией, потому-то и сказал Господь: «таковых есть Царство Небесное (Мф 19,14).

Молитва родителей Преподобного Сергия

Рано снизошла благодать Божия в сердце отрока Варфоломея (мирское имя Преподобного Сергия). Всей душой Варфоломей полюбил богослужение и не пропускал ни одной церковной службы, а дома проводил время в чтении духовных книг, помогал родителям. Черпая из книг уроки духовной мудрости, он тотчас же старался прилагать их к своей жизни. Варфоломей понял, что еще в отроческом возрасте страсти уже начинают проявлять свою губительную силу, и сдержать их стоит немалого труда. А кто хоть раз в юности поддается их влечению, тому тяжело преодолеть их.

И вот благоразумный отрок уклоняется от детских игр, смеха и пустословия, помня, что «со строптивым и сам развратишься» (Пс 17, 27). Потом, сознавая, что воздержание – лучшее средство сдерживать страсти, святой отрок налагает на себя строгий пост: по средам и пятницам он не позволяет себе вкушать ничего, а в остальные дни питается только хлебом и водой. О каких-нибудь других напитках, не говоря уже о вине, он не позволял себе и помыслить всю свою жизнь.

Заботливая мать старалась умерить строгость его поста.

– Не изнуряй себя излишним воздержанием, сын мой, – говорила она, – чтобы тебе не заболеть от истощения сил: тогда и нам немалую скорбь причинишь. Ты еще дитя, твое тело растет; другие дети семь раз на дню поедят, а ты, дитя мое, ешь только раз в день, а то и через день; это тебе не по силам: всякое добро хорошо в меру и в свое время. Вкушай пищу, по крайней мере, вместе с нами.

Детская молитва

Но благоразумный отрок кротко отвечал на увещания любящей матери:

– Не стесняй меня в этом, родная моя, чтобы не пришлось поступать против твоей воли. Не отклоняй меня от воздержания, которое так сладостно моей душе; зачем ты советуешь своему сыну неполезное? Ведь вы же сказывали мне, что я еще в колыбели постился по средам и пятницам; как же я могу не понуждать себя угождать Богу, чтобы Он избавил меня от грехов моих?

– Тебе нет еще и двенадцати лет от роду, – возражала ему мать, – а ты говоришь о грехах! Ты избрал благую часть, которая не отнимется у тебя, – что у тебя за грехи?

– Перестань, матушка, – со сдержанным огорчением отвечал ей сын. – Послушай, что говорит Святое Писание: «никто не чист перед Богом, аще и един день жития его будет на земли» (Иов 14, 5).

Мать удивлялась разумным речам сына и, не желая препятствовать, говорила ему:

– Если так, то Господь с тобой, я не хочу стеснять тебя в добром, дитя мое!..

И святой отрок никогда не позволял себе даже отведать каких-нибудь сладких блюд или напитков, следуя мудрому наставлению святителя Василия Великого: «Если хочешь войти в рай, воздержи чрево, избегай пьянства».

Так, укрощая юную плоть воздержанием и трудами для сохранения чистоты душевной и телесной, он ни в чем не выходил из воли своих родителей. Как кроткий и послушный сын, он был истинным утешением для них. «И виден был в нем прежде иноческого образа совершенный инок», – говорит блаженный Епифаний. Поступь его была полна скромности и целомудрия; никто не видел его смеющимся, а если и появлялась иногда кроткая улыбка на его лице, то и она была сдержанна. А чаще лицо его было задумчиво и серьезно; на глазах нередко заметны были слезы – свидетели его сердечного умиления. Его уста никогда не оставляли боговдохновенные псалмы Давида. Всегда тихий и молчаливый, кроткий и смиренный, он со всеми был ласков и обходителен, ни на кого не раздражался, от всех с любовью принимал случайные неприятности. Ходил он в скромной одежде, и если встречал бедняка, то охотно отдавал ему и ее.