Появился, ни дать ни взять ...

«Эй! Сюда!» – кричит наркоман.

«Косяка тебе дам засосать!»

.

Тот рванул, словно зверь, напрямик,

Ничего не видя вокруг,

Но проехал в тот миг грузовик,

Угодил под колеса друг!

Разорвало его на куски!

Вразнобой руки, ноги, задница!

На ветвях повисли кишки,

Голова по асфальту катится!

Тот, с обочины, посмотрел ...

Головой помотал ... рассмеялся ...

Косяка еще прикурил

И сказал: «НУ, ТЫ, БЛИН, ОБЛОМАЛСЯ!!»

1998

Служили ПЯТЬ другов-товарищей

В самолете под номером N,

И старший из них был обязан

Носить парашюты всем ...

Однажды четыре штуки

В две ходки он притащил –

И тут его лень подкосила,

Сказал, что больше нет сил.

«А если, товарищ, придется

Нам покидать самолет?!» –

«Ну что же, братцы, я старый ...

Останусь!» – ответил тот.

Улегся на парашюты

И очень спокойно уснул.

Тогда экипаж надумал

Над ним устроить прикол ...

.

И вот самолет приземлился,

Моторы ревут и хрипят,

За окнами лютая темень

И не видать ни хрена ...

Со страшными криками: «Срочно!

Горим! Покидать самолет!» –

Парашюты рвут из-под пятого!

Глаза продирает тот ...

И видит: все в люк исчезают,

Остался один командир,

С улыбкой спросил он пятого:

«Ну что? Остаешься? Базар?!»

Однако в руке у пятого

В тот миг оказался металл –

И точным ударом в лобик

Он гасит того наповал!

Засим парашют напялил

И бодро грянулся в люк –

И приземлился – хлебальником

Об асфальт нерадивый наш друг!

.

Командир с проломленным черепом,

Разнес пятый шнобель свой весь....

ТАКОЕ вот мне рассказали

В палате под номером шесть!

1998

Пылал закат последний в сто пожаров,

Земля грустила, медленно вертясь,

По кладбищу шагал Андрей Кошмаров,

Шатаясь, богохульствуя, плюясь!

.

В одной руке сжимал он бормотуху,

Другой – махал хмельным шагам не в такт;

Горело окровавленное ухо,

На лбу тупым огнем светил синяк,

.

Тем временем предсмертное Светило

Дошло до ручки, и, не торопясь,

Представив напоследок злое рыло,

За черный горизонт упало в грязь.

.

Подкрались сумерки. Подул холодный ветер,

Пошла листвы шуршащая игра;

Кошмаров запрокинул морду к небу

И капитально ухнул из горлА!

.

Вдруг видит: тощая костлявая фигура

Возникла из аллеи глубины,

Идет неторопливо, смотрит хмуро,

Коса блестит в лучах косой Луны …

.

Брезгливо говорит: «Ну что ты скажешь?

К тебе пришла я, радостный дебил!» –

А он в ответ с ленцой: «Чего прикажешь?

На, замахни!» – и протянул бутыль.

.

Та приняла посудину, взболтнула,

Не торопясь всю допила до дна

И на него насмешливо взглянула:

«А дальше?» – «Дальше? Вот, еще одна!»

.

Второй огнетушитель бормотухи

Кошмаров из-за пазухи достал,

«Дай на секунду...» – и косой старухи

Он смачно пробку с горлышка сорвал!

.

Они сидели молча на могиле

И вдумчиво сосали из горлА;

За синим лесом дико волки выли,

Болталась в тучах лысая Луна …

.

Бутыль допита. Вдруг движеньем резким

Костлявую за горло он схватил,

И, присосавшись поцелуем зверским,

Свирепо на могилу завалил!

.

Та вырвалась, хрипя и подвывая,

Рванула вдоль аллеи наутек

И крикнула, в тумане пропадая:

«Живи сто лет и мучайся, урод!!»

.

Горели звезды россыпью пожаров,

Ворочались громадины лесов,