— Все в порядке, Джек. Я даже не обращала на это внимания, — говорила Никки.

Не обращала внимания на что?

— Я знаю, что обращала, — сказал Джек.

Никки приложила одну из рук Джека к своей щеке и наклонилась к ней. Контакт был электрическим с энергией любви, которая слишком слоиста для девочки-подростка, и на мгновение я подумал, что было бы, если бы я взял их обоих на Насыщение.

Но нет. Никки должна быть моей и только моей.

— Две недели, — сказала Никки, чистая любовь пробивалась сквозь слова.

Это должно было остановиться. Я использовал свой яркий голос.

– Хорошо, влюбленные. Автобусы ждут.

Убери свои руки от моей девочки.

Никки посмотрела на меня. Джек не сводил глаз с Никки.

— Привет, Коул, — сказала она. — Что ты здесь делаешь?

Я мотнул головой в сторону автобусов.

– Макс попросил меня проводить Мэредит.

Никки взглянула на автобусы. Она на мгновение нахмурилась, и ее глаза немного сузились. Я проследил за ее взглядом, но все, что я мог видеть — группа болельщиц, практикующих подъем в стороне одного из автобусов.

Никки быстро отвернулась.

— Это мило с твоей стороны, — сказала она, ее голос звучал значительно холоднее, чем раньше. Джек, казалось, не замечал, что кто-то в группе болельщиков заставлял Никки волноваться. Не делай слишком многого, чтобы развеять глупый миф.

Я не хочу показать, что я заметил. Кроме того, пришло время, чтобы разбить пару любыми способами.

– Это было по пути. Я делаю изображения для футболок в магазине.

Я указал на магазин по улице.

— Создаете свои собственные футболки? — сказала она, восстанавливая хорошее настроение. — Разве у вас нет людей для этого? Профессионалов?

— Ну, я обычно путешествую с армией профессиональных производителей футболок, но сегодня я решил действовать в одиночку.

— Какое изображение? — спросила она.

— Мертвец Элвис Пресли. Ты хочешь пойти посмотреть?

Я вспыхнул своей самой ослепительной улыбкой.

— Хорошо, — сказала она.

Джек поменял позицию на более наступательную и усмехнулся.

– Мы тут прощаемся. Помнишь?

Никки одарила его поцелуем.

– Две недели, Джек. Они пролетят.

Это должен был быть конец. Никки отодвинулась от Джека ко мне, но Джек схватил ее за руку и дернул обратно.

– Нет ты не можешь, — сказал он. — Мертвец может и подождать.

Я не был уверен, что он имел в виду меня или изображение. Я бы попросил его уточнить, но губы Джека вдруг стали очень заняты поцелуем с Никки. Я с трудом подавил желание опустошиться и смотрел на небо, деревья, автобусы, на любое другое место, которое не вызовет рвотный рефлекс.

Джеку необходимо ознакомиться с некоторыми манерами. Чертова эпическая любовь.

Наконец, появился ритмичный шум, который походил на туалетное всасывание, Джек отстранился.

– Ты что-то говорила о двух неделях?

Что это будет желанным перерывом, подумал я.

Но Никки была не согласна.

– Это будет похоже на вечность.

Я задумался на минуту, схватить Джека, сжать его в форме гигантского футбольного мяча, и запихнуть в автобус, но я воздержался. У Джека, возможно, был маленький мозг, но остальная часть его была довольно большой.

Автобусы отстранилась, и я мог попробовать отчаянное стремление, исходящее от Никки. Может быть, ей нужно немного помочь увидеть, каким человеком по-настоящему был Джек.

Я потянул ее за руку.

– Не унывай, Ник. Ты можешь помочь мне сделать несколько футболок.

Прежде, чем я мог подумать о том, что я находился на грани нарушения одного из нерушимого правила бессмертного мира, я сосредоточился на эмоциях внутри моей груди, подобрав несколько прядей подозрений, переплетая их с длинным комплексом неполноценности, я протолкнул эту смесь в мое горло, выдувая её дыханием на лицо Никки. Все, что она почувствует это запах мятного чая, я только что был сбит с пути.

Я не заботился о том, какой запах она почувствует. Я заботился о том, что она будет чувствовать после этого.

Я изучал ее лицо. Ее брови нахмурились, а лоб увеличился, когда она увидела, как автобус тронулся с места. Ее губы опустились, и я попробовал отражение беспокойства, которым покрыл её.

Точно такой эффект, который я ожидал.

— Ты в порядке? — спросил я, прекрасно зная, что нет. Время для меня заменилось этой неопределенностью, которую она чувствовала с моим собственным клеймом.