поручить той же делегации, в случае полной невозможности остановить взрыв,

принять самое деятельное участие в руководстве движением, т. е. помочь выступившим

на борьбу массам организоваться самостоятельно, разоружить и истребить реакцию,

предпринять по надлежащей подготовке решительные наступательные действия и вы

ступить с правильными и действительно революционными, способными увлечь весь

народ, лозунгами.

Написано 16 (29) июля 1906 г.

Впервые напечатано в 1930 г. Печатается по рукописи

в «Отчете XVI партийному съезду» Института Ленина при ЦКВКП(б). Москва

Первая страница рукописи В. И. Ленина «О посылке делегации в Свеаборг. Постановление Исполнительной комиссии ПК РСДРП». — 1906 г.

Уменьшено

329

331

ПЕРЕД БУРЕЙ ш

Прошел месяц со времени роспуска Государственной думы. Прошла первая полоса военных восстаний и забастовок, которыми пытались поддержать восставших. Кое-где начало уже ослабевать рвение начальства, применяющего «усиленные» и «чрезвычайные охраны» правительства от народа. Все яснее выступает значение пройденного этапа революции. Все ближе надвигается новая волна.

Тяжелым и трудным путем идет русская революция. За каждым подъемом, за каждым частичным успехом следует поражение, кровопролитие, надругательства самодержавия над борцами за свободу. Но после каждого «поражения» все шире становится движение, все глубже борьба, все больше масса втянутых в борьбу и участвующих в ней классов и групп народа. За каждым натиском революции, за каждым шагом вперед в деле организации боевой демократии следует прямо-таки бешеный натиск реакции, следует шаг вперед в деле организации черносотенных элементов народа, возрастает наглость контрреволюции, с отчаянием борющейся за существование. Но силы реакции, несмотря на все ее усилия, неуклонно падают. На сторону революции становится все большая часть рабочих, крестьян, солдат, вчера еще бывших равнодушными или черносотенными. Одна за другой разрушаются те иллюзии, один за другим падают те предрассудки, которые делали русский народ доверчивым,

332 В. И. ЛЕНИН

терпеливым, простодушным, покорным, всевыносящим и всепрощающим.

Самодержавию нанесен целый ряд ран, но оно еще не убито. Самодержавие покрыто со всех сторон повязками и бинтами, но оно еще держится, оно еще скрипит и даже свирепеет тем более, чем сильнее истекает кровью. А революционные классы народа, с пролетариатом во главе их, пользуются каждым затишьем, чтобы накопить новые силы, чтобы нанести новый и новый удар врагу, чтобы вырвать, наконец, с корнем проклятую язву азиатчины и крепостничества, отравляющую Россию.

И нет более верного средства побороть всякое малодушие, опровергнуть всякие узкие, односторонние и мелочно-трусливые взгляды на будущее нашей революции, как бросить общий взгляд на ее прошлое. Коротка еще история русской революции, но она уже достаточно доказала и показала нам, что силы революционных классов и богатство их исторического творчества гораздо больше, чем кажется во времена затишья. Каждая волна подъема, пережитая революцией, показывает невидное и бесшумное сравнительно накопление сил для разрешения новой и более высокой задачи, и каждый раз все близорукие и малодушные оценки политических лозунгов опровергались взрывом этих накопившихся сил.

Три главных этапа нашей революции наметились ясно. Этап первый — эпоха «доверия», эпоха массовых просьб, ходатайств и заявлений о необходимости конституции. Этап второй — эпоха конституционных манифестов, актов и законов. Этап третий — начало осуществления конституционализма, эпоха Государственной думы. Сначала у царя просили конституцию. Потом у царя вырвали силой торжественное признание конституции. Теперь... теперь на опыте убеждаются после роспуска Думы, что конституция, царем пожалованная, царскими законами признанная, царскими чиновниками осуществляемая, не стоит ломаного гроша.

В каждую из этих эпох мы видим сначала на авансцене либеральную буржуазию, шумливую, хвастли-

ПЕРЕД БУРЕЙ 333

вую, мещански-ограниченную и мещански-самодовольную, заранее уверенную в своих «правах на наследство», снисходительно поучающую «меньшого брата» мирной борьбе, лояльной оппозиции и соглашению народной свободы с царской властью. И каждый раз смущала некоторых из соц.-дем. (правого крыла) эта либеральная буржуазия, подчиняла их своим политическим лозунгам, своему политическому руководству. А на деле, под шумок либерального политиканства, росли и зрели в низах революционные силы. На деле решениепоставленной на очередь историей политической задачи брали на себя всякий раз пролетарии, увлекая за собой передовое крестьянство, выходя на улицу, отбрасывая все старые законы и все старые рамки, обогащая мир новыми формами, приемами, комбинациями средств прямой революционной борьбы.

Припомните девятое января. Как неожиданно для всех закончили рабочие своим геройским выступлением эпоху «доверия» царя к народу и народа к царю! И как подняли они сразу все движение на новую, высшую ступень! А ведь по внешности 9-ое января было полным поражением. Тысячи перебитых пролетариев, разгул репрессий, темная туча нависшей над Россией треповщины.

Либералы опять заняли авансцену. Они устраивали блестящие съезды, эффектные депутации к царю. Они обеими руками цеплялись за брошенную им подачку: булыгинскую Думу. Они уже начали, как увидевшие жирный кус псы, рычать на революцию, и призывали студентов учиться, а не заниматься политикой. И малодушные среди сторонников революции начали говорить: пойдем в Думу, после «Потемкина» безнадежно вооруженное восстание, после заключения мира невероятно боевое массовое выступление.