– Ты должна заставить Алину стать юланой… – и так далее в том же духе. Сначала я испугалась, вдруг вот сейчас встану и пойду уговаривать Алину становиться юланой, но время проходило, мать Алины продолжала мне что-то нашептывать, а я - а я захотела кушать, да спать.

– Мамаша, я все понимаю, хочется рядом с дочерью побыть, материнские чувства проснулись, но вы неудачный объект выбрали для осуществления своей цели. Гипноз на меня не действует, но если я сейчас не попаду в ванную, то заставлю вас стать обугленным угольком – я злая, когда голодная - Хочется пообщаться с дочерью – идите и общайтесь, только не гипнотизируйте, она в нашей группе главный по провианту.

Видимо, мама Алины не привыкла, чтобы ей отказывали. Она опять уставилась на меня с ужасом в глазах.

– Да-да, знаю, я не поддалась гипнозу, я странная, ненормальная, только давайте не будем впадать в панику. Давайте вместе сходим пообщаться с вашей дочерью, только сразу предупреждаю, она может и не захотеть с вами говорить.

– Не захочет – заставлю – усмехнулась юлана. Ужас постепенно уходил из её глаз вместе с чернотой.

– Э-э-э, притормозите, заботливая мамаша. Алину я вам не отдам, кто тогда нас кормить будет? Она, конечно, язвочка, да и не нравиться мне, но что мне потом Френдлеру говорить? Разговаривать вы с ней будете только в моем присутствии.

И тут, наконец, ванная освободилась! Шепнув юлане: «Только подойди к ней без меня» и, схватив полотенце, я помчалась навстречу горячей воде.

***

Горячая вода! Наконец-то!

Я мылась, мурлыкая себе под нос песни Бритни Спирс, когда поняла, что на меня смотрят. Вот, знаете ощущение, будто тебе что-то между лопаток сверлит? Знаете? Я чувствовала тоже самое. Оглянувшись, я поняла, что в ванной никого нет. Но я привыкла доверять своим ощущениям, поэтому еще раз осмотрела стены. Нигде не было никаких дырок, трещин, но все-таки, на меня кто-то смотрел. Нежиться в горячей воде мне сразу расхотелось. Я быстренько помыла голову, оделась и вышла из ванной. Мне кажется, или я услышала печальный вздох?

Мама Алины уже ждала меня.

– Давай забудем этот случай с гипнозом. Я Катарина, а ты Юля, та самая полукровка, которая наделала столько шума в Нилии?

– Да, это я. А почему из-за меня столько шума?

– Ты же убила хасию.

– Какую хасию?
– Я, конечно, понимаю, что для большинства нилийцев я чудовище, но я ведь вроде никого не убивала.

– Хасия – то чудовище, которое напало на тебя на тренировке.

– Ааа, та змеюка?

– Ну, наверное. Мы зовем это существо хасией. Они остались еще со времен людей, ты ведь понимаешь о чем я.

О да, верх тактичности напомнить мне, что одно неверное слово, и я стану одной из них. Но я решила промолчать.

– Ты познакомишь меня с дочерью?

– А вы уверены, что именно Алина ваша дочь?

– Да. Юланы чувствуют связь со своими детьми.

– Ну ладно, но только вы не будете её гипнотизировать.

– Но как же я заставлю её поговорить со мной?

– Вы не должны её заставлять. Она сама должна захотеть с вами поговорить, довериться вам, рассказать все то, что так долго таила в себе.

***

– Алина, ты здесь? – Я зашла в комнату, где юланы хранили свои вещи.

– Ну чего тебе? Пришла поиздеваться надо мной?

– По себе людей не судят – парировала я – Алин, ты же догадалась, что твоя мать юлана?

– Да, и что с того?

– Ну, так она хочет с тобой поговорить.

– Мне не о чем с ней разговаривать.

– Алин, я понимаю, что это не моё дело, но

– Правильно понимаешь, не твое дело.

– Но я должна тебе это сказать. Просто выслушай меня. Ты росла без матери?- кивок – И без мачехи? – еще один кивок – Я тоже. Но не знаю, как воспитывал тебя отец, а мой дядя говорил мне, что семья – самое ценное в жизни человека. Я тоже обижена на своих родителей за то, что они оставили меня, но если бы у меня появился бы шанс поговорить с мамой, я, не раздумывая, использовала бы его! А ты так легко отказываешься от возможности увидеть мать! Ты позволяешь обиде главенствовать над всеми остальными чувствами! Ты совсем не дура, Алин!

– А причем здесь это?

– Ты знаешь, что наше путешествие опасно. У меня нет выбора, я должна покинуть этот мир, а ты знала, куда идешь, наверняка, ты отправилась в поход с какой-то целью. Так зачем ты отправилась в этот гребанный поход, Алина?!

К моему удивлению, Алина опустила глаза и покраснела. Неужели тут дела сердечные?

– Понимаешь, мне очень нравится Кадм.

Опаньки, вот это повороты. Я знаю, Кадм довольно красивый, но, чтобы из-за него отправиться в поход, который грозит тебе смертью? Я явно не понимаю этот мир.

– Ты не понимаешь меня. Ты просто не знаешь, какого это – тренироваться с ним и чувствовать, как твое сердце замирает, когда он тебя касается. Каково это, когда тот, кто тебе нравится, хвалит тебя, благодарит, советуется. Я даже начала учиться обращаться с мечом из-за него. И когда я узнала, что он идет в этот поход, я попросила Виталия взять меня с собой.

Я её понимала. Когда мне было 15 лет, я всерьез увлеклась папиным помощником Олегом. Были и его фотографии по всей комнате, и разные фантазии приличного и неприличного содержания, и стеснение, и биение сердца при виде него. А потом как-то раз я зашла в фотомастерскую по поручению дяди, который попросил меня кое-что забрать оттуда. И застала очень пикантную сцену между Олегом и какой-то рыжей. С тех пор мой интерес как-то погас. Исчезли и фотографии, и стеснение. Я больше не смотрела на Олега, как на потенциального парня. Мы с ним стали просто хорошими друзьями.