наедине с мыслями и никто тебя не потревожит... Потому что

твоя комната - это твоя крепость. И пусть она новая, ты скоро

почувствуешь себя в своей тарелке. Надо только немного времени".

Моя прежняя комната была поменьше (намного меньше).

Достойный плюс нового жилья. Еще большие окна и светлые

стены. Отлично. Я даже вижу место, куда идеально впишется

письменный стол. А сюда, к окну можно будет поставить кровать.

Напротив стеллаж с книгами. Отменная получается у меня

крепость. На эту стену я повешу постеры. А сюда…

Я повернула голову и обомлела.

Да вы наверное шутите!

– А ты что здесь делаешь?

Я стою, как идиотка, и пялюсь на клушу, которая замерла в шаге и

сверлит меня злющим-презлющим взглядом. Сейчас она похожа на

дядюшкиного бульдога. У него обычно такое же выражение морды,

когда он обнаруживает, что из его миски кормится кот.

– Нет, нет, нет. Это комната моя. Я сюда первая вообще-то пришла,-

самый лучший способ обороны – сразу же пойти в наступление.

Собственно, именно это я и сделала. Также переняла от Сорши ее

позу: ноги расставлены по шире плеч, руки скрещены на груди и

взгляд Кинг-Конга, у которого отняли любимую блондиночку.

– Других нет.

Тут уж я растерялась.

– Это как?

– А вот так,- ответила мне клыкастая,- других комнат нет. Придется

жить в одной,- мрачно констатировала.

Всё оказалось довольно просто: для тех двоих, кто места удобные

занять не успел, предусмотрена только одна комната. Большая, но

одна.

– Ну здорово,- мне ничего не оставалось, как нахмуриться и

уставить в пол, изучая доски. Прощай, мое личное пространство.

Прощай, моя крепость.

Просто замечательно. Психолог, кстати, ничего не говорила, что

надо делать, если в твое личное пространство нагло вторглись. Как

я понимаю, в такой ситуации предоставлена полная свобода

действий?

К ответу были призваны родители. После того, как мы с Соршей

проорали громко и отчетливо «Мама! Папа!», спустя несколько

минут дверь распахнулась. На пороге замерли встревоженные

старшие.

– Что тут у вас происходит?
– поинтересовался Ахо и запнулся,

обнаружив нас обеих, буравящих друг друга грозными взглядами.-

Ясно,- выдал, так и не дождавшись ответа. Мой взгляд был очень

красноречив.

– Мама, хочу себе отдельную комнату!

– Лена, я боюсь, их тут больше нет.

– Это большой дом. И здесь нет больше комнат?

– Жилых всего четыре, включая нашу спальню. Остальные

библиотека и кабинет.

– А наверху что?

– Чердак, но он в ужасном состоянии.

Круто.

– Везде надо искать плюсы, малыш,- мама мне улыбнулась.- Может

вы наконец подружитесь?

– А может лучше стену установим и вторую дверь? – предложила

«гениальную» идею Сорша. Кстати, мысль дельная. И более

осуществимая, чем наша дружба.

Родители переглянулись и единогласно решили уйти с линии огня.

Бросив нам что-то «мы подумаем над этим завтра, а вы пока

обустраивайтесь», они быстренько ретировались.

Подумают они, ага.

– Что ж, - решила я развеять напряженное молчание,- это может

быть весело. Кто знает, вдруг все будет не так уж и плохо? Будем

жить вдвоем. Зато не одиноко и всегда есть с кем поговорить.

Сорша моего «восторга» не разделила.

– Я так не думаю,- сказала она, как отрезала, и ушла.

Угу, будет «весело».

По другому и не скажешь.

Остаток дня я и Сорша не разговаривали. Обмен злобными

взглядами, и на этом наше общение заканчивалось. Правда, мой

полный оптимизма брат заявил, что начало вполне неплохое.

День прошел в сплошных делах: сначала распаковать все вещи,

затем их расставить, следом распаковать другие вещи и все по тому

же замкнутому кругу. Плюс генеральная уборка. А это, как

известно, мое самое «любимое» занятия.

Одним словом, мы все закончили только с наступлением вечера.