С мольбой во взгляде он обратился к Ветру:

– Не уходи! Если и ты уйдешь, в третий раз накажет меня Нимоа. Умру я с нечистой совестью. В двара превращусь или во что-нибудь похуже. А тебе ведь ничего не стоит… Ничего не потеряешь. Наоборот, получишь, а? Да еще золота прибавлю!

– Хорошо!
– твердо сказал Ветер. То ли сочувствие его заставило, то ли любопытство. Правда ведь, он ничего не теряет.
– Но не обещаю, что воспользуюсь твоими знаниями. Или это непременное условие?

– Нет, нет. Конечно, нет!
– довольно закивал головой старик.
– Это уж ты сам. Тебе решать. Только вот…

Он замялся.

– Что, "только вот"?
– Ветер невесело усмехнулся. В его жизни всегда были подвохи. Он привык. Ничего даром не получишь.
– Как говорится: отдал по доброй воле скимбик - отдай и кошелек, а то отнимут силой.

– Да что ты, что ты, ничего мне от тебя не нужно!
– старик, похоже, снова испугался.
– Ты должен слово дать одно… пообещать мне… Только и всего.

– Что никому говорить не буду? Не бойся, меня и так засмеют, если что.

– Нет, другое. Я доверю тебе тайну, но нельзя ею пользовался до того как… до смерти моей. Вот умру я - тогда и отправляйся за своей Жемчужиной. Если пожелаешь.

– А почему?
– спросил Ветер.

– Вот этого не могу тебе сказать. Но это непременное условие.

Ветер прикинул про себя. Да будет ли он вообще когда-нибудь о том заботиться? Тем более что до конца старику осталось не так уж долго. И он легко согласился:

– Ладно. Считай, договорились.

– А ты в том поклянешься?

– Сказал же: согласен!

– Нет, ты поклянись!
– настаивал Бран.

"Ладно уж, - решил Ветер, - сказал "раз", надо говорить и "два".

И произнес повнушительнее:

– Клянусь тебе в том, что не воспользуюсь твоим тайным знанием до твоей же смерти.

– Или не найти мне покоя до самой смерти, - подсказал старик.

– И не найти мне покоя до самой смерти, если обману тебя, - спокойно подтвердил Ветер.

Ох, и настойчив же этот Силивест Бран!

– Прекрасно! Решено, ты остаешься здесь.

Старик был страшно доволен, а Ветер - обескуражен.

– Как это здесь?

– Конечно, нам же нужно карту изобразить. А память для того по крупицам нужно собирать. Не один день уйдет.

– Какую? Путь до логова Дракона и обратно?
– Ветер улыбнулся своей шутке.

– Не до логова, а до Обиталища Дракона, - старик вновь ударился в прежнее благоговение перед Нимоа и всеми его Драконами.
– Это тебе не тварь какая-нибудь, а Высшее Существо.
– Его взгляд обратился к фигурке Охранного Дракона над входом в спальню.
– Конечно же, у меня нет готовой карты! Не мог же я доверить такое важное простому пергаменту? Память - вот что хранит бесценное знание пуще любых тайников. До сих пор я помню те дни так ясно, словно это было вчера.
– Лицо Брана омрачилось вновь.
– Будто и не было всей этой жизни.

– Ну и рисуй. А я зачем тебе сдался? Зайду через день-другой, заберу.

Понимая, что старик беспокоится, как бы Ветер не удрал, едва выйдя за двери, он совершенно серьезно прибавил:

– Можешь не сомневаться. Если уж я сказал, что приду, значит приду обязательно.

– Я верю, верю тебе. Ты не обманешь старика. Но я слаб. Вот видишь?

Он пошевелил пальцами и попытался приподнять одну руку, покоившуюся поверх одеяла. Ему удалось лишь сдвинуть ее с места.

– Пубест, мой лекарь и друг, говорит, что все еще может вернуться, но не сразу, со временем. А ты можешь очень скоро исчезнуть из Ласпада. Я это сердцем чувствую. Времени осталось немного. К тому же, я вижу, ты грамоту знаешь. И сдается мне, - он пристально посмотрел прямо в глаза своему гостю, - не просто знаешь, а куда лучше меня. Тебе за мной и записывать. Никому, кроме нас двоих, не доверю бесценное знание. Соглашайся! Тебе у меня хорошо будет. Лучше, чем на улице. Или где-нибудь в Темных Кварталах.

Ветер помалкивал. Доводы старика были резонны. Да и обратно, домой, если можно так назвать свое укрытие, ему не хотелось. Тут можно на время спрятаться от Косого и вездесущих глаз его шайки. У Силивеста Брана его никто искать не станет. А хозяин дома будет беречь его, обхаживать. Последнее соображение оказалось решающим, и старик, сразу догадавшись, что Ветер сдался, пустился в рассуждения, как все устроить наилучшим образом.

У него нет помощника, дела свои он вел всегда самолично, никому не доверял. Однако в последнее время он часто подвержен хворям, и когда случается вновь занедужить, Симлид, старший управитель здесь, в Ласпаде, присылает своего человека в помощь. Но теперь Бран намерен взять помощником Ветра, раз уж его сама судьба подбросила. Временно, конечно, пока не подыщет более достойного места в своем торговом царстве. Ведь должен же он вознаградить спасителя. А пока что Ветер ему тут послужит, поживет в его доме. Никто не осмелится перечить Силивесту Брану. И главное, никто ничего не заподозрит.

Пишет ли Ветер на каких-нибудь еще языках, кроме тармасского? У Брана много торговых дел с хадаиссами, витамами, либийцами, а также в обширной Империи Индурги. У них там местных наречий не счесть, но может, хотя бы дурги? Или ингорги? Ветер кивнул. Так какие же?

– Тагорги так себе. Ингорги совсем плохо, - пожал он плечами.
– Написанное разобрать могу, на слух же плохо понимаю: сплошные вопли гортанные. Для этого ухо должно быть привычное.
– Ветер сосредоточенно покопался в памяти, не замечая удивленного взгляда Брана.
– Да и давненько доводилось с ним дело иметь. Лучше уж дурги.