– Но, Данила Терентьевич, ето невозможно, у вас нет гражданства, когда будет гражданство, мы решим. Но ваши старообрядсы доложны признать вас как представителям, вы уже немало для них сделали и ишо сделаете, мы ето видим все. – Заговорили о старообрядсав. – Видать, правильно поступаете.

– Владимир Георгиевич, как умеем, так и поступаем.

– Но замечательно, Данила Терентьевич. Хорошо, мы тоже сотрудничаем, чтобы у вас всё было хорошо.

– Большоя спасибо.

– Ну пока, до встрече.

– И за всё благодарим, Владимир Георгиевич.

– Заходите всегда.

– Хорошо, пока.

Мы с Русланом тоже расстались, я пошёл в храм, чтобы попросить – Андрияна встретили на аеропорте, его уже отпустили, и на следующай неделе он прилетает в Москву. Андрей, старообрядес с Урала, живёт в храме, бывший офицер, хороший парень, он посулился встретить Андрияна и отправить к нам.

Новосёлов Владимир ждал меня, он предлагает:

– Есть один фонд, предлагает землю, технику, скот сколь хошь, оне узнали про ваше переселение и хочут с вами познакомиться и предложить вам свои услуги.

– Но уже поздно, мне пора уезжать, но на следующай раз обязательно познакомимся.

– И ишо я хотел познакомить вас с однем адвокатом, очень важно лицо по переселению, он работал в суду, вам он будет нужон.

– А где он?

– Да тут близко.

– А ну, позвони, может ли он принять чичас же?

Он позвонил:

– Через час встретимся на Преображенской площади.

– Ну что, поехали.

Мы встречаемся на Преображенской площади, ето грузин, бывшей адвокат государственного суда, его уволили. Он к себе не повёз, мы прямо пообчались на площади, и я вижу, он какой-то напужанной, мы нигде не приостанавливались, толькя спокойно шагали, он говорит:

– За нами могут следить. Но мои услуги – ето для вас правозащита, будьте везде аккуратно, время нехороша, и лучше не будет, а толькя хуже. Я своими глазами уже видел новые электронные паспорта – ето ловушка, без етого паспорта никуда, там все данны человека, идентификация, штраховка, счёт банка, права езды, состояние жизни и так далее.

Я говорю:

– Нам такой адвокат нужон, поехали с нами в Белгород.

– Нет, не могу, у меня много работы в Москве. Я вам говорю, толькя будьте аккуратне и никому не доверяйте. Прошу одно, пожалуйста: я вас не знаю, и вы меня не знаете.

– Понял, хорошо. – Поетому не могу назвать его имя.

– Ну что, Владимир, спаси Христос за услугу, мне пора на поезд. Но етот человек интересный.

– Да, он много чего знает.

– Да я уже понял. Ну, пока, как поеду в Москву, позвоню. Организуй встречу с етим фондом о земле.

– Хорошо, я с ними свяжусь и всё объясню, оне вас уже знают по интервью в телевидере и по газетам.

– Ну, спаси Христос тебе за всё. Пока, до встречи.

Иду и думаю: да, что сказал адвокат – ето правда, но во всех странах одно и то же, готовится кака-то сила непонятна, но хто етому поверит, все увлеклись конфортом и модернизацией. Мы сами на себе испытали в Боливии: как дружно начинали, а чем кончилось… Человек пожил в конфорте – никогда не захочет страдать и не будет. Ето те, которы маленькя что-то думают, а все остальныя даже слушать не захочут. Я ето уже испытал. Толькя стань говорить о последним времени, становишься враг всем, народ хочут жить, а им предлагают конес. Ето старообрядсы, а про остальных и нечего и говорить. Старообрядсам покажи побольше денешак – вот им и весь Бог, а о последним времени лучше не поминай.

Приезжаю в Белгород, захожу к Картавенке Николаю Васильевичу, докладываю о моей поездке.

– И ждите с Минрегиона ответ прямо Евгению Степановичу.

– Замечательно.

– Наши семьи уже здесь, и передайте Евгению Степановичу: у меня теперь есть ишо компаньон свой, старообрядес, а Руслан – ето часть проекта, а с Якуниными полной проект. Я его буду готовить. Пожалуйста, нам нужна встреча с Евгением Степановичем, я хочу познакомить Якуниных, и презентация проекта.

– Хорошо, Данила Терентьевич, я постараюсь и вам извещу.

– Сердечно благодарю, спасибо.

– Да не за что, Данила Терентьевич, когда что надо, звони.

– Хорошо, спасибо.

Я радым-радёхонькяй еду домой. Слава Богу, всё идёт хорошо, Андрияна отпустили, и он летит уже суда, здесь в России всё слава Богу, всё решатся на вышним уровне, и ето потенцияльно. Но сумеют ли наши старообрядсы ето оценить? По крайным мере, я на ету группу не надеюсь, окроме своих детей. Такой проект толькя порядошным людям. Ну что, буду смотреть, что делать дальше, я уже чувствую, начались проблемы.

Приезжаю домой, новостей куча, дома наперебой рассказы.

– Стоп-стоп, не хочу слушать, тихонькю сам разберусь.

Ну что, все довольны, что приехали на матушку-родину, особенно тёща ликует, сама не своя. Степан с Германом собрались домой сегодня вечером, говорю:

– Погостите!

– Уже число вышло, надо уезжать.

– Счастливой пути! Ну что, братуха, ты уже всё знашь про наш проект. Как ты думаешь?

– М-м, Данила, не знаю, твоя группа ненадёжна. Сам знашь, Килины лентяи, Петя – ветерок, Василий – ето тип, он уже сказал: ежлив его не поставют главным, он работать не будет [311] .