– Принято, – весело сообщил Санч. – Отлично, теперь приступим!

Спинка кресла подо мной слегка подалась назад, сверху плавно опустился колпак, отрезая внешние звуки. Возле головы шевельнулся хобот манипулятора, мягко прикладываясь к виску. На виртуалке лоцмана развернулась сводка таблиц сканирования моих мозговых характеристик, пустые окошки отдельных параметров стремительно заполнялись фиксированными цифрами, вспыхнуло сообщение: «Предварительный тест пройден успешно».

– Ну что, новичок, поехали?

Под колпаком голос оператора изменился, срываясь на рокочущие басы явно благодаря звуковому синтезатору.

– Я готов, – сухо ответил я. Своим неуемным весельем этот тип меня здорово утомил.

– Тогда добро пожаловать в ад!

И голос этого клоуна вдруг перешел в ревущий демонический хохот.

В тот же момент меня замкнуло.

«Узел загрузки: 364 757. Сценарий: „Противостояние“».

Переход всегда немного неприятен.

Даже когда привыкаешь к этой процедуре, все равно в первые мгновения испытываешь дискомфорт. Восприятие своего «я» изменяется настолько, что испытываешь шоковое состояние; поэтому после загрузки нужно какое-то время, чтобы мозг адаптировался к новому «телу» и иной системе ориентации, чувств, приема информации. Неудивительно – ведь вместо семидесяти килограммов привычной плоти и крови вдруг оказываешься обладателем чудовищной по человеческим меркам массы, сплошь состоящей из искусственных материалов.

В моем случае – сорока пяти тонн, которые я теперь и ощутил как свое тело.

Основные параметры роботизированной оболочки я мог прочесть уже сейчас, до включения рабочего режима. На вспомогательном графическом экранчике – окошко осмысленности в море пустоты, проступило схематическое изображение моего ИБРа. Для полноты обзора конструкция вращалась вокруг оси. Рядом вспыхнули строки технических данных. Итак, я оказался обладателем «Гончего» – боевого робота среднего класса, внешний облик которого можно было охарактеризовать как помесь краба с безголовым страусом. Яйцевидное тело корпуса, заостренное к носу, покоилось на мощных лапах шести метров высотой, из боков торчала пара недоразвитых ручонок с подвесками для вооружения. Типичный кработ. Что ж, могло быть и хуже. По крайней мере, «Гончий» – быстрый, маневренный робот.

Наконец система внутренней диагностики решила, что я готов к «функционированию», и перед глазами вспыхнула и развернулась панорама новой действительности. Человеческий мозг самой природой не приспособлен к объемному сферическому зрению, поэтому во избежание искажения восприятия и дезориентации в качестве «глаз» формируется система визуальных окон, транслирующих вид с разных сторон, в том числе сверху и снизу. Оказалось, что сценарий перенес меня на участок горной местности, подозрительно похожий на тот, который я только что видел на голоэкране в клубе. Слева на сотни метров, упираясь вдали в складки неприступных скал, тянулся относительно пологий горный склон, усеянный крупными каменными обломками – вероятно, след давнего обвала. Справа в пятнадцати метрах, склон обрывался в пропасть. Прыжковые движки у «Гончего» отсутствовали, так что пропасти следовало опасаться как огня – при падении с такой высоты никаких костей не соберешь, даже стальных или нанокомпозитных.

Я включил антигравитационный привод двигателя, сразу ощутив, как резко уменьшился вес робота, повел руками-культями, проверяя их подвижность, переступил с ноги на ногу, с тяжелым хрустом дробя и вдавливая щебень в землю мощными подошвами «Гончего». Сила любого, даже самого легкого робота всегда впечатляет. Особенно когда этот робот становится продолжением твоего тела… неверно, – когда становится твоим телом. Сорок пять тонн неукротимой силы и власти над окружающей действительностью, шквал восторга и упоения, значимость и целеустремленность, возведенные в высшую степень. Ощущаешь себя каким-то сказочным гигантом, которому подвластно все…

Но перейдем от эмоций к делу.

Вооружение рук оказалось стандартным для этой модели: на правой крепилась плазменная пушка «нова», а левая оканчивалась спаркой из «блеска» с «молнией» – лазерных орудий малой и средней мощности. Еще один «блеск» прикорнул на условном правом плече (в отличие от туманов у кработов нет выраженной человеческой анатомии, поэтому плечом принято считать верхнюю левую или правую часть корпуса), а условное левое плечо «украшала» ракетная система залпового огня «Ветер-6». РСЗО представляет собой контейнер с шестью трубчатыми направляющими и механизм автоматической подачи. Да, еще под брюхом на манер основного мужского достоинства из подвижной платформы торчал шестиствольный крупнокалиберный пулемет «злюка», предназначенный для уничтожения живой силы. В данном сценарии пехоты не предвиделось, а против брони «мехов» пулемет практически бесполезен, так что учитывать его не стоило. А вот разведракеты, которые тоже должны входить в стандартную комплектацию вооружения робота, мне бы не помешали, но почему-то сценарием они предусмотрены не были. Их начинка состоит из миниатюрных видеокамер, способных после распыления на определенной высоте долгое время пассивно парить в воздухе – чтобы вести наблюдение, собирать и анализировать информацию. Иногда эти датчики еще называют «мошкарой», или «разумной пылью». Без таких ракет возможность ведения разведки на сильно пересеченной местности существенно ограничена. А рельеф окружавшей меня местности иначе, как сложным, не назовешь – с большими перепадами высот, крутыми подъемами и спусками.

Ладно, настал момент размять ноги – чего я желал с большим нетерпением.

Быстренько прогнав тест на дееспособность по всему вооружению и убедившись, что все в порядке, я пожелал себе удачи и двинулся вдоль склона вперед. Даже не знаю, с чем сравнить это ощущение – когда вышагиваешь по местности огромными многометровыми шагами. Это как… вот, вроде подходящий пример – представьте себе, что вам всего пять лет, и вдруг вы оказываетесь в теле взрослого, например своего отца. В мировоззрении ребенка родитель выглядит внушительным и несокрушимым гигантом, который может все и который всегда способен вас защитить (если, конечно, вам вообще повезло с папашей, и он не дал вам повода думать о себе иначе). Так и с роботом после привычной телесной оболочки – ощущаешь себя очень, очень внушительно.