Шрифт:
Была у меня последняя надежда – довелось мне как-то по долгу службы с одной личностью сталкиваться. Хоть мы и были по разные стороны баррикад, но так сложилось, что не стал я его задерживать. Он, как бы, хоть и преступал закон, но… Короче, не стал. Личность эта была не иншим, это был даже не иной, это… Я не знаю, откуда он пришел – откуда-то с дальнего востока. Но работал он, и это я знал точно, на наших любезных восточных русских соседей – на иных. Работа у него была… нехорошая. Короче, это был китайский агент русской охранки, занимающийся напрямую подрывной деятельностью в отношении инших.
Жил, а заодно и работал, этот агент на самой дальней восточной окраине Киева – от метро «Лесная» несколько остановок на троллейбусе, а потом еще пройтись. Работал «китаец» со славянской внешностью официально – у него по человеческим законам был вполне легальный бизнес. В старом спортзале, в школе на углу улицы Космонавта Волкова и Лесного проспекта, несколько раз в неделю проводились со всеми желающими недорогие занятия по боевому искусству айкидо. И все бы хорошо, если бы…
Если бы помимо техники айкидо ученикам, как правило, обычным людям, не прививались другие, очень нехорошие навыки. Не буду уточнять, что это были именно за навыки, но… Часто сами того не подозревая, эти «ученики» становились основной угрозой всех спецслужб инших – и далеко не всегда нам удавалось устранить угрозу с их стороны мирным путем. Иногда приходилось принимать и жесткие меры – вплоть до физического устранения. Доказать, что именно «китаец» виноват в происходящем, мы так и не смогли. Вернее я бы может и смог, документы были, но… Но я предпочел этого не делать.
Впрочем, «китаец» в последнее время вынужден был отойти от дел. В том числе и поэтому я его не тронул – я точно знал, что свою миссию он передал одному из своих учеников, но кому именно? Разработка этого направления была одной из моих прямых рабочих обязанностей. И я не терял надежды выйти на ученика через его учителя.
Границу мы пересекли успешно. Зыкруд не был магом, и на погранзаставе, незаметно для обычных людей организованной на станции метро «Днепр», подозрений не вызвал. Кстати, собственно говоря, исключительно для устройства погранзаставы и была построена станция с перронами не по центру, а по бокам. Хотели сначала сделать две, нашу на «Днепре», и иных на «Гидропарке», там тоже все было оборудовано, но потом подумали – решили обойтись одной. Такие же, кстати, были на всех мостах через Днепр… Это Украина от СССР в 91м году отделилась, а иные от инших еще со времен гетмана Богдана в разных странах жили. До Лесной мы доехали без приключений – даже менты документы Алвита, естественно, отсутствующие, ни разу не проверяли.
В субботу занятия не проводились, и мы с зыкрудом пошли к учителю домой. Жил он там же, на Лесном массиве.
Дверь нам открыла его молодая жена. Кстати, одна из бывших учениц…
– Вам кого?
– Сенсея можно? – спросил я голосовыми связками Зыкруда.
– Вань, это к тебе пришли.
– Да, чем могу быть полезен? – в дверном проеме показался бритый наголо сенсей, с такими усами, что сам Чапаев позавидовал бы. – У вас ко мне какое-то дело?
– Сенсей, – стараясь говорить губами Алвита так, чтоб его излишняя зубастость не слишком бросалась в глаза, обратился я, – мне надо с тобой поговорить на конфиденциальную тему.
– У меня нет никаких секретов от моей жены! – я почувствовал направленный сквозь Сумрак взгляд «учителя», но меня он обошел стороной – аура призрака заметно «прозрачнее» ауры живого человека, и на фоне зыкрудской моя была не замечена.
– И все же, я думаю, что нам надо перевести нашу беседу в более сумрачное русло… У меня есть, что тебе сказать… Ты помнишь историю с Михаилом? – есть! После моего имени сенсей вздрогнул – пусть даже астрально. Значит заинтересовался… Больше всего я боялся того, что он даже не выслушает меня.
– Хорошо, заходите. Поговорим.
«Так значит ты, Михаил, был убит…»
«Да! Я был убит, и я хочу, чтоб ты помог мне найти мое тело!»
«Именно тело? Ты не желаешь узнать, кто тебя убил, ты не хочешь мести – ты лишь хочешь найти свое тело?»
«Да!»
Сенсей задумался. Весь разговор мы вели на первом слое Сумрака – незримо для его жены и Алвита. Последний свою роль выполнил. Его устами я объяснил, в каком я ныне пребываю состоянии и как со мной поговорить, так что теперь, пока мы с сенсеем общались напрямую, через Сумрак, зыкруд был абсолютно свободен. А чтоб он никому не мешал – жена «учителя» принесла дикарю сгущенку… Я, в принципе, знал – нет таких живых существ, которые бы не любили сгущенное молоко. Но чтоб так от него тащиться, чтоб за пол часа три банки съесть… Мне бы, будь я жив, плохо стало. А Алвиту ничего – четвертую попросил. И языковой барьер даже не стал для него проблемой – по физиономии было видно, чего он хочет.
«Хорошо, – продолжил тем временем сенсей, – но почему ты думаешь, что я тебе захочу помогать?»
«Потому что, если ты забыл, то я тебе напомню – у тебя передо мной должок есть. А долги надо отдавать».
«А если я не отдам? Что ты сделаешь? Пойдешь, пожалуешься на меня? Вряд ли… Если бы ты мог обратиться к своим – тебя бы тут и сейчас не было. Что мне будет, если я откажусь тебе помогать?»
«Ничего. Я мог бы сказать, что если я сам найду свое тело, если я «оживу», то тогда я передам весь компромат на тебя соответствующим органам, но я не буду этого говорить. Ты и сам прекрасно понимаешь – я не в том положении, чтоб тебе чем-то угрожать. У меня осталось немного времени – считанные дни, и за это время я должен найти свое тело. Скажу честно – сам я этого сделать не смог, и вся надежда теперь на твою помощь».
«Хорошо, Михаил. Я помогу тебе. Я помню, что ты для меня сделал, и, если смогу, я найду твое тело».
«Спасибо».
«Не за что. Ты был прав – долги надо отдавать, и я тебе помогаю не потому, что испытываю какие-то теплые чувства, а лишь для чистоты своей кармы».
«Главное – помоги…»
«У тебя есть где переночевать?»
«У духа? Да где угодно… Могу хоть на луну слетать, теперь меня уже мало что на земле держит».
«На луну – не можешь. Души живут только среди людей – если ты покинешь обитаемые области пространства, ты потеряешь себя и перестанешь быть отдельным сознанием».