Наконец-то легионы вступили в настоящий бой. Люди на своей шкуре почувствовали, что и сотрясание Сумрака, и бегство от наступающих армий Черноречья, и нападение призраков – это все были цветочки, а ягодки вот они! Да какие ягодки, пятнадцатикилограммовые херсонские арбузы! Ад был даже не достойным, Ад был превосходящим во всех отношениях врагом!

Я возблагодарил судьбу, что она, в лице крыланов, подарила нам армию Благодатных Королевств! Без нее шансы стали бы сразу отрицательными, ее же помощь хоть как-то выравнивала ситуацию. Единственная и неповторимая тяжелая благодатная пехота выдерживала безумный натиск чертей. Доспехи из стали, по прочности превосходящей все, что было изобретено и на моей родной Земле, обламывали хищные намерения Ада раздавить нас одним только числом, только особая, «сильная» разновидность чертей могла нанести хоть какой-то вред закованным по уши в латы воинам запада. К сожалению, таких «сильных» чертей в составе армии врага была почти четверть, чуть меньше миллиона, так что особо расслабляться не приходилось.

Но даже не за это я благодарил судьбу. Авиация и артиллерия – вот что стало нашим настоящим козырем! Огромные, могучие летающие демоны Ада встретили достойного врага, способного сразить их в родной стихии, в небесах. Истребители и бомбардировщики не знали покоя – раз за разом они взмывали в небеса, чтоб бросить вызов сорокаметровому летающему червю; кузнечику размером с крупного слона; муравью, отрастившему плавник, две пары рачьих клешней и откормленному до размеров взрослого тиранозавра. Против демонов Ада была бесполезна магия, обычные мечи и стелы ничего не могли с ними поделать. Но прикрытые магическим щитом самолеты, а я не рисковал отпускать в небо ни один, пока там, помимо полета, не устраивался зяблик, встречали демонов в родной стихии и разили их.

Это была битва титанов. Лишь о том, как три взвода авиации, по десять истребителей в каждом, разили моего старого знакомого, помесь слизняка, скорпиона и гориллы, что я случайно повстречал в Аду, можно роман написать. Или оду, или поэму, или сагу – как автору захочется. Не удивлюсь, если такие саги возникнут, тем более из этой драки шестнадцать самолетов вышли невредимые, три тяжело поврежденные, и лишь одиннадцать сгинули навсегда. Зато один из самых могучих демонов был уничтожен. Жаль, что среди погибших был Мерлбор, парень так и не открыл до конца свой потенциал, хоть его предсмертное заклинание и было восхитительным. Падая в разбитом самолете на землю, он не спасся левитацией, а превратил машину с собой в мощную бомбу, погубившую за раз почти три тысячи чертей.

Вечером тринадцатого июня битва не закончилась. Мы отступили, чтоб передохнуть и набраться новых сил, и нас никто не преследовал. Но войскам Черноречья отступать было некуда, призраки по-прежнему не упускали из вида столь сладкие тела, и всю ночь лишь продолжалась схватка. Чертям не нужен был отдых. Они рубились до тех пор, пока не переходили из существования в несуществование, и с каждой минутой воины Империи Черной Реки становились все слабее и слабее, воевать двое суток подряд, без еды, без отдыха, без остановки – это грань, которую даже сверхлюдям тяжело переступить. Потому ранним утром четырнадцатого, помимо повторных фланговых ударов третьей и четвертой армии, на помощь марионеткам лорда, от которых осталось жалких семьсот пятьдесят тысяч, пришли свежие, полные сил и боевого задора первая и вторая армии.

Все смешалось в доме Облонских. Теперь уже не с разных сторон, а рука об руку стояли легионы Чаэского Королевства и сверхлюди Империи Черной Реки, отражая столь же безумный, как и раньше, напор почти не убывающих в числе чертей. Ну потеряли они полтора миллиона личного состава, ну было их теперь не пять, а лишь три с половиной. Против наших, совместных, двух, учитывая, что на ночь чернореченцы опять останутся одни, что резервов я не оставлял, а силы людей уходили катастрофически быстро… Абсолютно ничего хорошего. Ситуация, которую бы любой другой на моем месте назвал бы полной катастрофой, провалом.

Однако я не спешил давать столь категоричные оценки. Да, общая тенденция была негативной. В напоминающем по форме перевернутую чашу котле сражения, не менее страшного, чем Сталинградская или Курская битвы, мы теряли людей быстрее, чем хотелось бы. Но позитив даже в такой ситуации можно найти. Например, врагом еще не был захвачен ни один штандарт легиона, знамена реяли над людьми, поднимая их дух и боевой настрой. И не важно, что чертей абсолютно не волновали эти непонятные тряпки, что черти знали только одну победу – убить всех смертных, и один метод ее достижения – ломиться напролом, разрубая все, что попадается у тебя на пути. О таких мелочах не принято думать и говорить. Ветер развевал штандарты, а значит легионы держались.

Поздним вечером четырнадцатого мы вновь отошли, продержавшись и так в два раза больше, чем в силах человеческих. Отход был скомандовал лишь тогда, когда у лучников начали слипаться глаза, а пехотинцы падать без сил от усталости. Как и в прошлый раз, черти проигнорировали перегруппировки в стане противника, продолжая уничтожать того, кто остался. Как и за ночь до этого, обессиленные идеальные солдаты лорда взвалили на себя все прелести ночного боя.

Однако утром выяснилось – это был их последний бой. Лишенные души марионетки дорого продавали свою жизнь. Мы, совместными усилиями, смогли сократить общее количество сил врага в два раза, до двух с половиной миллионов, но на сорок пятый день войны, пятнадцатого июня, войско Империи Черной Реки прекратило свое существование. Наши «союзники» были уничтожены до последнего, и отныне вся дальнейшая война ложилась только на наши плечи.

Что это такое, мы поняли очень скоро. Общие настроения в ставке – война продлится максимум до сегодняшней ночи, когда мы рухнем от усталости, а дьяволята нас тихо-мирно перережут.

Что же… Надо признать – на этот раз Валайбойфр действительно всех переиграл. Сейчас или пора обратиться к «Вершителю», или подождать, пока «чудо» произойдет само. Я поставил на второе, и не прогадал. Ведь далеко не у всех «чудес» чудесная природа, иногда это лишь иллюзия. Политика – компромат не возникает в нужный момент из ниоткуда, а просто лежит и пылиться в сейфе на полке, дожидаясь того самого мига, пока его час не придет.