— Приехали, — сказал Миколка, натягивая вожжи. Кобылка покорно остановилась у дома с резными перильцами на крыльце. Я слезла с телеги, а Алия одним большим прыжком приземлилась рядом. Я машинально погладила ее по голове, и волчица возмущенно клацнула зубами в дюйме от моих пальцев. Я отдернула руку и пробормотала:

— Извини, забылась.

Миколка, снимая банки с телеги, оглянулся на нас и сказал:

— Я бы ни за что вас в дом не пустил. Жуть своим видом наводите. Я вздохнула, мысленно с ним соглашаясь. Дуэт из нас получился еще тот: невысокая рыжая девчонка, закутанная в черный плащ, а при ней черный зверь величиной с теленка, сверкающий желтыми глазами. Непонятно, кто из нас хозяин, а кто домашний любимец.

На окошке дома качнулась занавеска, послышался звук отпираемой двери, и на крыльце появилась Фима, кутаясь в платок.

— Миколка?! — удивилась она.

— Мамка послала гостинцев, — заулыбался подросток.

Я, опершись о телегу, разглядывала сестру тетки Матрены. У Фимы были такой голубизны глаза, что казалось, будто они прозрачные. Цвета спелой пшеницы волосы заплетены в косу и уложены венком на голове.

— Красивая женщина, — тихо сказала я Алие. — Вполне могла и нормального мужика найти, а не змеюку.

Миколка тем временем кивнул на нас и сказал, заглядывая в глаза тетке:

— Мамка просила приютить на ночь.

Фима еще плотнее закуталась в платок и покачала головой, мол, не могу. Миколка оглянулся на нас и зачастил:

— Мамка очень просила, ты ведь одна живешь, вечером веселее будет, поболтаете.

Фима с сомнением оглядела меня и мою «собачку». Алия вывалила язык и несколько раз махнула хвостом туда-сюда. Фима вздрогнула, глядя на это проявление дружелюбия у огромной псины, и неуверенно кивнула. Миколка счастливо улыбнулся и приглашающе помахал рукой. Я отлепилась от телеги и подошла к крыльцу, пытаясь придать лицу как можно более глупое выражение.

— Здравствуйте, тетенька, — звонко приветствовала я Фиму. Миколка с недоумением воззрился на мою поглупевшую физию, но вертевшийся на языке вопрос проглотил. Фима осмотрела меня с ног до головы, но ничего подозрительного не обнаружила.

— Ладно, Миколка, ты поезжай, поздно уже. Матери привет передавай. Я уж сама девочку в дом провожу, так уж и быть, переночует.

Миколка, довольный, что ничего не сорвалось, забрался в телегу и отбыл восвояси. Подождав, пока телега скроется, Фима повернулась ко мне и произнесла то, чего я от нее и ждала:

— Пойди-ка, поищи ночевку в другом месте.

Я скуксилась и принялась скулить:

— Ну тетенька, ведь вы обещали…

— Я пообещала, чтобы племянника успокоить.

Я порылась в складках плаща и вытащила архон, нечаянно уронила его в дорожную пыль, подняла, подула, сдувая мелкий сор. Фима смотрела на мою возню и уходить в дом пока не торопилась.

— Тетенька, а если я вам какую-нибудь услугу окажу? — спросила я, показывая архон. Фима задумалась. Пускать меняв дом на ночь ей не хотелось, но и упускать такой шанс — заполучить нечисть в должники — она тоже не желала. Я долго ждать ответа была не настроена, поэтому шмыгнула носом и стала засовывать архон в карман со словами:

— Ладно, тогда пойду к соседям, может, они помогут. — Я развернулась к Фиме спиной, будто собираясь уходить. Фима ухватила меня за плечо и прошептала:

— Погоди, я согласна.

Я вытащила архон и посмотрела на ровный красный свет луны в пасти змея. Договор заключен.

Фима стала подниматься по крыльцу в избу, я засеменила за ней, на ходу подвывая:

— Тетенька, тетенька, а как же моя собачка?

Фима остановилась, не донеся ногу до лесенки, и удивленно повернулась ко мне:

— А что с собакой? Поспит на улице, я ее в дом не пущу.

Я оглянулась по сторонам и проскулила:

— Она боится спать на улице.

Фимка тупо посмотрела на огромное черное чудовище, именуемое «собачкой», и рассмеялась:

— Ничего с твоей собачкой не сделается, никто ее не утащит. — Она открыла дверь в сенки, продолжая хмыкать себе под нос — собака боится спать на дворе, это ж надо такое придумать.

Я подмигнула Алие и зашла следом за хозяйкой в дом. Просторные сени заканчивались еще одной лестницей, под которой находился, как я поняла, туалет. Поднявшись по лестнице, мы прошли мимо летней кухни и веранды. Фима открыла еще одну дверь, теперь уже в избу. В просторной кухне находилась внушительная печь. Из кухни вели две двери: одна в горницу, а другая в опочивальню. Отметив особенности планировки, я вслед за Фимой прошла в горницу.

— Спать будешь здесь. — Она показала на диван у стены. — Я буду в опочивальне, смотри, спать мне не мешай.

— Тетенька, я как мышка, я не помешаю.

Фима усмехнулась. На дворе уже начало темнеть. Я, сняв платье и оставшись в одной ночной рубашке, в кои-то веки мною надетой, легла на жесткий диван и укрылась своим плащом. У спела даже немного подремать, когда на дворе негромко тявкнули. Я раскрыла глаза и прислушалась. На кухне что-то зашумело, зашебуршилось.