Один из эрков резко распрямился, его перья отозвались шорохом, а крылья за спиной качнулись, словно небольшие, но очень аккуратные паруса. Но они находились уже в десяти шагах, не дальше.

Гвинед и Акиф одновременно распороли воздух, и тугие удары по плоти прозвучали в гулком проходе как удары в бубны. Тела обоих эрков рухнули на пол. “Удалось, — решил Лотар, — что ни говори, а тренировки — стоящая вещь”.

Он стряхнул с мечей кровь пернатых, которые неопрятной грудой лежали теперь у его НОЕ Оглянулся — все было спокойно. И пошел дальше, настраивая на ходу проникающее зрение, чтобы выйти в главный зал и не заблудиться по дороге.

К его удивлению, замок был пуст. Кроме эрков, он никого больше не встретил. Все было так, как если бы в замке обитало множество разных существ, но они все куда-то подевались. И это было хорошо. После расправы с эрками Лотар стал надеяться, что удастся раньше времени не поднимать тревогу.

Он оказался во внутренних залах горы, чем-то напоминающих торжественные приемные. Тут уже не было так гулко, и светильники горели не так обжигающе жарко, но света давали еще больше. Лотар лишь подивился искусственному свету, соперничающему с солнечным в чистоте и легкости, и пошел дальше.

Но далеко ему пройти не удалось. Уходящая вниз по спирали анфилада приемных залов вдруг завершилась у высокой светлой стены. Перед стеной стояло с десяток темных обгоревших треножников. На их широких блюдах горело что-то коптящее, сочащееся магией, как свежее мясо сочится кровью. Лотар окинул треножники одним взглядом и понял, что они расходящимся веером ведут к крохотной дверке… “Значит, мне туда и нужно”, — решил Желтоголовый.

Но стоило ему шагнуть в нужном направлении, как один из семифутовых треножников вдруг согнул ногу и передвинулся к нему.

— Да он живой! — вырвалось у Лотара, хотя слышать его было некому.

Даже Сухмет, верный друг, который почти всегда понимал все, что он про себя проговаривал, находился далеко за толщей скалы, за множеством магических занавесей, вряд ли он…

“Нет, я тебя слышу, хотя это и нелегко, господин мой, — отозвался в сознании голос восточника. — Сейчас ты, если хочешь знать, несешь в себе добрую треть моих способностей постигать мир”.

Так, теперь по крайней мере ясно, почему он так неловко подлетал к замку.

“Ну, если даже все пройдет гладко, — сказал Лотар, на этот раз уже не вслух, — ты узнаешь, как нагружать меня своими магическими прибамбасами”.

“Но я же с лучшими намерениями, вдруг совет какой-нибудь смогу дать?!”

Сухмет определенно был доволен собой.

Но Лотар понимал, что отдать часть своего духовного естества, перенести его в другого человека и как бы раздвоиться, разумеется перегрузив того, в кого помещена отделенная от хозяина часть души, — трюк, который старик проделал не для того, чтобы его советы не смогли заглушить Хифероа.

— Ты сделал это из любопытства, мой старый друг, — сказал он громко.

И вдруг треножники ожили все разом!

Лотар выхватил Гвинед. Эх, тут бы не меч — что можно мечом сделать против этих тяжелых, как катапульты, дышащих жаром раскоряк? Ему бы… Но чем лучше всего работать против таких противников, он и сам не знал.

А треножники тем временем стали плотной цепью и дружно, звеня на разные лады, двинулись вперед. Их тактика была проста, они не могли рубиться, не могли пронзать, но вполне способны были затолкать в некое подобие клетки и сжечь заживо… Едва Лотар это понял, он отступил, чтобы не попасться в первую, еще не очень понятную ловушку.

Треножники, замерев на мгновение, снова разошлись веером и опять попытались окружить его с четырех сторон.

“Может, удастся обмануть их и прорваться к двери?” — подумал Лотар. Но если дверь не отрывается просто так, если, допустим, на ней лежит какое-нибудь заклятие, связанное с этими треножниками, они точно окружат его, прижмут к стене, а тогда — ну, тогда он проиграет сразу и окончательно. Ему хватило пары мгновений, чтобы понять, что огонь этих шагающих тазов способен спалить не то что драконьего оборотня, но даже слоновье стадо! Он вздохнул и очистил рассудок, чтобы наилучшая тактика сама всплыла в сознании.

Один из треножников замер, потом неуверенно шагнул к нему. Его кованое копыто вдруг скользнуло по гладким камням пола дюйма на полтора, прежде чем треножник смог перенести на эту ногу основную тяжесть медной жаровни, на которой огонь разгорался с каждой минутой все ярче, словно кто-то невидимый подбрасывал туда топливо.

Огонь огнем, но вот эти шаги?.. Он присмотрелся: другой треножник поскользнулся еще отчетливей — на добрую треть фута, прежде чем остановил это движение. Так, план был налицо. Лотар оглянулся.