— Ну что же, — задумался Хейграст. — Думаю, что насчет безопасности ты погорячился, но и твой меч может оказаться не лишним. Хорошо.

— Я отдаю вам своих лошадей, — сказал Визрул. — Не то что я плохой горожанин, но в случае нападения на город, их так и так заберут в ополчение. А мне без лошадки никак нельзя. Оставьте мне эту старушку, — радд показал на пощипывающую метелки Красотку. — Она не заинтересует гвардейских интендантов. А сами забирайте моих лошадок. Вам они будут нужнее.

— Спасибо, Визрул, — положил ему на плечо руку Хейграст. — Надеюсь, беда обойдет твой дом стороной. Ну что, Ангес? Пользуйся представившейся возможностью. Линга, Дан, помогите священнику и Тииру разобраться с упряжью. У тебя отличные лошади, Визрул, и тем ценнее твой дар. Я хотел бы заплатить разницу в стоимости коней.

— Не стоит, — махнул рукой радд. — Я уже не молод, а сделать что-то для Леганда и его друзей мне все еще очень хочется. Не лишай меня такой возможности.

— Спасибо тебе, друг, — повторил Хейграст и, взглянув на Лукуса и Саша, добавил. — Кстати, уж не знаю, к каким новостям отнести еще одну. Я нашел купца Трамба из Кадиша. Действительно, Бикс в Кадише есть. Он занимается старинным оружием и очень похож на того человека, которого я ему описал. Кроме одной загвоздки.

— Какой же? — спросил Лукус.

— Он лучший знаток оружия от Горячего Хребта на Западе до Андарских гор на востоке. Именно так сказал о нем Трамб. И купить у него дешево что-то интересное невозможно!

Они вышли из Заводья рано утром через северные ворота. Еще затемно. Визрул и Танг молча поклонились спутникам, Рала сунула Дану в руки корзинку со свежей выпечкой, подошла к Линге, выглядевшей смущенно в подаренной одежде, притянула ее к себе, поцеловала и быстро ушла в дом.

— Вот тебе и радды, — задумчиво бормотал Хейграст, пока отряд пробирался, распугивая городских собак, по спящим улочкам Заводья.

Сонный стражник некоторое время вглядывался в медальон короля Даргона, затем неумело вписал имена путников в еще чистую с утра восковую дощечку и, зевая, поднял железную решетку. Через долину полз клочковатый туман, подступая к подножиям холмов, которые поднимались по правую руку путников и плавной дугой уходили на северо-восток. Шатры гвардии вместе с кострами и зыбкими тенями караульных остались слева. Примерно через полдюжины ли, когда Алатель показал край над изрезанными каменными морщинами скулами холмов, а дорога подступила к осыпям вплотную, из тумана вынырнул конный разъезд дерри. Без лишних слов старший потребовал подорожную, внимательно разглядел королевский знак и снова исчез в тумане. Хейграст одобрительно крякнул.

— Конечно, Бродус умница, но кое-чему ему следовало бы поучиться в салмской Гвардии, — заметил он.

— Он уже учится, — заметил Лукус и поправился. — Надеюсь.

Хейграст вздохнул, затем пришпорил Аена и догнал Лингу, которая неожиданно взяла левее, намереваясь углубиться в густеющий на глазах лес.

— Разве нам не по дороге? — спросил он.

— По дороге, — кивнула Линга. — Но дорога здесь одна, и воспользоваться ей может кто угодно. Мы пойдем вдоль ручья. Он начинается в Змеином источнике, бежит по ущелью, минует Розовый Камень, а затем, пропетляв по лесу многие ли и превратившись в узкую речушку, впадает в Гнилую Топь недалеко от Лысого Холма. Лес здесь болотистый, троп для конных нет, но ручей мелкий и довольно широкий, а его дно каменисто. Лошади прекрасно пройдут, а риск встретить на нем раддскую или кьердскую конницу невелик.

— Хорошо, — кивнул Хейграст. — Лукус, не отставай от Линги, мы будем держаться как обычно в полуварме шагов позади.

Отряд углубился в лес, под копытами лошадей зачавкало, в воздухе запахло сыростью. Деревья сгрудились, превращаясь в непроходимую чащу. Дан наклонился и испуганно прошептал в спину Хейграсту:

— Это кабанья тропа. Мне показалось, что на ней волчий след.

— Конечно, кабанья, — кивнул Хейграст. — И следы волчьи. Но когда представишь себе, какие еще следы могли оказаться на этой тропе, волчьи воспринимаешь с радостью. В этих краях элбаны нечастые гости. Только за холмами к северу есть стойбища шаи. Они крепко держатся за свою землю, но и им приходится нелегко.

Тиир, который неотступно следовал за Даном, что-то проговорил, подхватывая выпрямляющуюся ветвь.

— Он говорит, что эта местность очень похожа на восточные окраины Дарджи, — перевел Саш. — За день пути до Мглистого хребта лес становится сырым, хотя болот вроде как и нет. Деревья чахлыми. Дышать трудно. Затем внезапно исчезает трава, и деревья превращаются в обугленные головешки, которые сгорают в невидимом огне, не имеющем ни пламени, ни дыма. Они чернеют и съеживаются. Земля в этих местах покрыта коркой. Путник, ступивший на нее, будет долго болеть. А если проведет на ней больше дня, непременно умрет. Силы покидают несчастного. Душа проваливается в непроглядную черноту, словно тело не может удержать ее в себе. А если путник поднимет голову, он увидит на склоне Мглистого Хребта черную трубу Башни Страха.

— Хейграст, — раздался в наступившей тишине свистящий шепот Линги.

Нари поднял руку и медленно тронул коня вперед. За поворотом русла, присев на корточки рядом с Лукусом, Линга рассматривала что-то.

— Что случилось? — спросил Хейграст.

Лукус молча кивнул в сторону. Дан подъехал ближе и увидел, что густой кустарник на северном берегу ручья утоптан, тонкие стволы деревьев сломаны и раздавлены, словно через них беспорядочно топая и не разбирая перед собой дороги, прошла толпа пьяных крестьян,.