– Ложь! Гнусная ложь! – злобно прошипел Шан-Гатор, готовясь к частичному преображению, чтобы, не превращаясь полностью, обрести, тем не менее, силу и скорость реакции своей родственной формы. – Жалкий прислужник Первосозданного, тебе не замутить мой разум и не остановить меня! Я пройду к цели через твой труп!

– Ну что же, – скучающим тоном произнес Ровэн, извлекая из ножен клинок, – если вы так хотите, труп здесь появится. Только не мой, а ваш.

Ликантроп атаковал первым. Предполагая высокое мастерство противника, он сделал ставку на силу и скорость, намереваясь все закончить одним, а если не получится, то несколькими мощными ударами. Впрочем, Ровэну силы тоже было не занимать. Он принял рубящий удар шамшера на свой клинок и отвел оружие ликантропа в сторону, тут же сделав быстрый контрвыпад. Шан-Гатору потребовалась вся его реакция, чтобы избежать ранения. Он стал действовать осторожнее и хитрее, прощупывая противника ложными атаками и пытаясь найти в его защите слабое место, однако безуспешно. Более того, уходя из выпадов он несколько раз сам едва не нарвался на стремительные жалящие уколы прямого меча Ровэна.

Противники были достойны друг друга. Тогда Шан-Гатор решил применить обманный прием, который девять из десяти раз срабатывал в многочисленных схватках, имевших место за его довольно продолжительную карьеру наемника. Он нанес колющий удар справа, словно намереваясь достать бок врага острием шамшера, а когда тот поднял клинок, чтобы блокировать атаку, резко отвел руку и в полуприседе с быстрым разворотом полоснул лезвием по животу Ровэна… Точнее, попытался полоснуть, ибо тот с непостижимой скоростью отпрянул назад, избежав удара.

И вот тут Шан-Гатор понял, что в прямой и честной схватке ему противника не одолеть. Впрочем, в запасе у него имелся еще один козырь, а именно – кристалл «плевок саламандры», которым его снабдил наблюдатель на случай непредвиденных осложнений. Оставалось только, по возможности, незаметно извлечь его из кармана. Ликантроп перешел в стремительное наступление, нанося каскады быстрых рубящих ударов и заставляя противника непрерывно обороняться. В процессе этого бешеного натиска он неуловимым движением достал кристалл и, выбросив вперед левую руку, сжал пальцами его противоположные углы. Струя пламени, на которую способен не всякий огнемет, ударила в Ровэна… и обтекла его без всякого видимого эффекта. «Защитный амулет!» – сообразил Шан-Гатор и едва не взвыл от гнева и досады – дела складывались хуже некуда.

Между тем Ровэну надоела эта игра, и он решил форсировать ее завершение, не убивая, впрочем, ликантропа, так как еще не потерял надежды вразумить и перевербовать его. Вампир перешел в наступление. Шан-Гатор стал отступать, с трудом отражая выпады противника – все-таки предыдущий бурный натиск изрядно сбил ему дыхание, и теперь недостаток кислорода мешал его восстановить. Вскоре произошло то, что и должно было произойти: ликантроп чуть запоздал с парадой, и меч вампира вонзился ему в правое предплечье.

Рука мгновенно онемела, и шамшер вывалился из ставших непослушными пальцев, глухо звякнув о камни. Ровэн наступил на саблю ногой, но, против ожиданий противника, не стал его добивать, а поднял лезвие своего меча, символизируя тем самым нежелание продолжать бой.

– Ну что, – произнес он спокойно, – теперь вы готовы воспринимать разумные доводы?

– Иди в Бездну! – прорычал Шан-Гатор и отскочил назад, увеличивая дистанцию. Его голова уже наполовину превратилась в тигриную.

Преображение было его последним шансом, ибо этот процесс, перестраивая клеточную структуру организма, заодно залечивал и рану. Обычно, принятие родственной формы занимало у него секунд десять – пятнадцать, но сейчас он и так находился в полутрансформированном состоянии, так что управился в два раза быстрее, не забывая все дальше отступать ко входу в грот, чтобы противник не нанес ему фатального удара до того, как процесс завершится, и ликантроп окажется готов к борьбе.

Удалось. Впрочем, тот почему-то не спешил воспользоваться удачным для себя моментом, словно был уверен, что справится с Шан-Гатором без труда. Ничего, скоро он поймет, как ошибался, но будет поздно.

– Воля ваша, – пожал плечами Ровэн. На лице его была написана явная досада – он рассчитывал на несколько другой ответ.

Вампир привел свой меч в горизонтальное положение, извлек из-за пояса даггер и начал медленно наступать на Шан-Гатора. Тот уже полностью завершил трансформацию, и перед Ровэном предстал припавший к земле крупный тигр, яростно хлещущий себя хвостом по бокам. Прыгать сейчас прямо на противника было самоубийством, и ликантроп это прекрасно понимал: он просто напорется на выставленное вперед лезвие меча. Но и тот, пойдя в атаку первым, оказался бы не в лучшем положении: две мощные передние лапы тигра, вооруженные острыми как бритвы когтями, могли в считанные секунды порвать его в клочья.

Нужно было как-то спровоцировать его, и Шан-Гатор придумал как. Испустив громкое рычание, он напряг задние лапы, но прыгнул не вперед, как ожидал противник, а по диагонали вправо и, едва приземлившись, ринулся на врага, припадая к земле. Ровэн нанес горизонтальный рубящий удар, но его клинок срезал лишь пару клочьев шерсти с быстро опущенной головы тигра, а тот, в свою очередь, стремительно ударил когтями передней лапы по горлу противника. Как бы враг ни был быстр, уклониться было уже невозможно. Но Ровэн не стал даже и пытаться. Тем не менее, страшный удар лапы ликантропа пришелся в воздух, ибо голова и плечи вампира в мгновение ока превратились в туман. А вот левая рука Ровэна, вооруженная даггером, продолжила начатое движение и нанесла удар в грудь тигру. Так как тот все еще по инерции двигался вперед, то оказался на встречных курсах с оружием противника, что придало удару дополнительную силу, и кинжал вошел в тело ликантропа по самую рукоять.