— Да, — кивнул Ворон. — Раньше все нормально было, но на той неделе он партию товара из Северореченска получил…

— Что за товар? — Блин, ну почему все клещами выдирать приходится?

— Сапфировый иней.

Я поперхнулся, поставил стакан на стол и начал вытирать пролитое на штаны вино. Ворон кретин. Нельзя такие вещи вслух говорить. Даже если уверен на все сто, что не заложат, нельзя. Фраза «и у стен есть уши» относится именно к этому случаю. Я огляделся — народу прибавилось, но рядом никто не сидел. Сапфировый иней. И хватило же ума связаться! Этот наркотик был одним из самых мощных и опасных. За торговлю им в Северореченске на морозе обливали водой и потом выставляли ледяные статуи на перекрестках, в Городе наркоторговцев укладывали в ряды и переезжали танком — давить начинали с ног, а у нас в Форте просто вешали. Тех немногих, кто после допросов доживал до виселицы… И никто дружинников за это не осуждал, уж очень мерзкое это зелье. Человек к сапфировому инею привыкал после первого же приема и отказаться уже не мог — пропуск очередной дозы в ста процентах случаев приводил к смерти наркомана. Суррогатов и лекарств не существовало. А сапфировый иней собирали только один раз в году — в те три дня, когда всходило лазурное солнце. Сразу после этого цены на зелье падали, но со временем они взлетали до умопомрачительных высот. По слухам, до конца года и новой партии дури доживал только каждый двадцатый нарк. Естественный отбор в самом его жесточайшем виде. Страшно даже представить, сколько стоит партия инея сейчас, когда до восхода лазурного солнца осталось от силы недели полторы…

— Нам просто не повезло. В Форте вчера с утра небольшая заварушка началась, дружинники засуетились и случайно Мухомора с наркотой накрыли…

— И ты думаешь, он тебя еще не сдал?! — прошипел я, едва сдерживаясь, чтобы не выскочить из-за стола прямо сейчас.

— Товар с подстраховкой был, — правильно понял мои опасения Ворон. — Когда сани Грибова проверять начали, и его самого, и дюжину дружинников положили.

— Кто?

— Говорят, Леший.

Я помолчал. На Ворона рано или поздно дружинники выйдут. Но он невелика птица, отбрешется, что ничего не знал. Ему главное как можно дольше не попадаться. Мне по большому счету общение с ним ничем не грозит. Тем, кому надо, и так прекрасно известно о нашем знакомстве. Только бы страховка не распространялась на всех, кто о товаре знает. Нет, будь оно так, Леший Ворона живым бы из Форта не выпустил. Не тот это человек, чтобы такие ошибки совершать — не припомню, чтобы он вообще их совершал. И, несмотря на то что цену за голову этого наемного убийцы за последний год повысили раз в десять, до сих пор дружинники даже не знали, мужчина это или женщина. Неудивительно, что поставщики из Северореченска привлекли для обеспечения тайны в случае провала Мухомора именно его. Стоили услуги Лешего совсем недешево, но куда больше наркоторговцам не хотелось превращаться в ледяные статуи.

— И ты что? — наконец нарушил я затянувшееся молчание.

— А что я? Как только прослышал об этом, сразу из Форта ноги сделал.

— Логично, — протянул я. И чтобы было время привести мысли в порядок, поинтересовался: — А что за заварушка началась?

— Ты меня до Лудина возьмешь или нет? — не выдержали у Ворона нервы.

— Возьму, раз обещал, — скрепя сердце, согласился я.

— Спасибо, братан, выручил.

— Не за что. Ты лучше расскажи, что в Форте случилось.

— А, Цех с Семёрой разборки устроили.

— Что так? — заинтересовался я. Может, Семёре теперь не до Лехи и Пью будет?

— Ну, сначала Седому сосулька на голову упала, когда он от Тимура выходил. Семёра в отместку трех мастеров завалила, — начал рассказ Ворон, довольный, что неприятный разговор остался позади.

— Подожди, а чего они к Цеху прицепились? Тепло ж было, запросто сосулька сама по себе могла оторваться.

— Могла, но только с дома напротив. У Тимура на крыше ни одной не было. — Ворон выплеснул остатки вина из банки себе в стакан. — Потом еще кореша Седого, Толика Гирева, с трех «калашей» свинцом нашпиговали. Ну и понеслось…

— Ваша комната свободна, — проходя мимо, улыбнулась мне официантка.

— Завтра в восемь заходи в сорок третью. И не проспи. — Я оставил Ворона в одиночестве за столом и пошел в свою комнату.

Поднявшись по лестнице на второй этаж — блин, что ж так ребра ломит? — мне удалось без труда найти нужную комнату. Отперев замок, я толкнул дверь, заглянул внутрь и тихо ругнулся — поменьше конуру не нашли? И за это убожество полуимпериал? Ладно, сам попросил что поменьше. Хорошо, хоть тепло. В принципе мне-то здесь в полный рост можно вытянуться, но куда Колю пристраивать, если он сегодня все-таки появится? Я положил сумку на пол, ружье поставил в угол и сунул заранее припасенный деревянный клин в щель под дверью. На всякий случай.

Голова кружилась то ли после вина, то ли после ударов оборотня, но я сдержал данное себе слово: сначала снарядил серебром полдюжины патронов и только потом разделся и залез под одеяло. Царапины на предплечье давно засохли, тратить на их обработку и время, и самогон, которого осталось совсем немного, желания не было. Само заживет. Я осторожно потянулся, уперся пятками в дверь и нашарил нож и пистолет. Все в порядке, можно спать. Будильника нет, но кто-нибудь меня да разбудит — либо Коля, либо Ворон. Беспокоиться не о чем. Совершенно…

Старый добрый пинок по ребрам по праву может считаться самым надежным средством пробуждения. Самым надежным не столько из-за высокой эффективности, сколько из-за доступности. В конце концов, ведро ледяной воды или коробок спичек не всегда под рукой, а приложиться тяжелым ботинком по ребрам спящего обычно проблем не составляет. Как правило, одного пинка вполне достаточно, чтобы поднять с постели кого угодно. Нет, разумеется, вбить в лентяя сознательность с первого же удара мало кому под силу, но что делает обычный человек в этом случае? Правильно, порывается дать вам в зубы. А это уже результат. Ветрицкий только хрюкнул, перевернулся на другой бок и с головой укутался в одеяло.