Мафей по-прежнему исчезал куда-то в любое время суток и на неограниченные сроки. По утрам он возвращался счастливым и улыбающимся, с запутавшимися в волосах сухими травинками. По вечерам – взъерошенный, словно от пребывания на сильном ветру, серьезный и печальный.

Эльвира тосковала. После первого дня Сиреневой луны Карлсон пропал и больше не появлялся. Мафей уверял, что он занят и появится через пару недель, но Эльвира все же каждый вечер запиралась в своей комнате и ждала, не появится ли у окна знакомое серое облачко.

Счастливый король не замечал ничего вокруг, пребывая в некой блаженной прострации, и с нетерпением ожидал дня свадьбы, который был ориентировочно назначен на двадцатый день Сиреневой луны.

Счастье закончилось резко и внезапно, когда до свадьбы оставалось всего четыре дня.

Началось все с мелочи. Короля остановил в коридоре распорядитель церемоний и поинтересовался, когда его величество намерен уделить внимание своему портному и уточнить фасон свадебного костюма, а также выбрать ткань для оного. Король, который терпеть не мог подобные процедуры, и вообще, будь его воля, женился бы в своем обычном черном костюме, с тяжким вздохом назначил свидание с портным на три часа. Он бы и вовсе оставил вопросы костюма на усмотрение специалиста, но от такого соблазна пришлось отказаться. За королевским портным водилось нездоровое пристрастие к тканям нежных светлых оттенков, и король по собственному опыту знал, что стоит ему зазеваться, как тут же получит к свадьбе что-нибудь бледно-сиреневое, нежно-салатное или вовсе какое-нибудь кремовое. Поэтому, явившись, как и было условлено, к трем часам в свою гостиную, где уже ожидал наготове портной с образцами тканей, его величество поспешил разделаться с неприятным делом как можно скорее.

– Фасон выберете сами, – сказал он, – только попрошу без всяких бантиков и прочих декоративных излишеств, вы знаете, что я этого не люблю. А цвет… давайте посмотрим, что вы можете предложить, только сразу исключите светлые тона, поскольку, как вы знаете, я предпочитаю темные.

– Ваше величество, – улыбнулся неисправимый любитель нежных оттенков. – Что вы такое изволите говорить! Разве вы не знаете, что цвет вашего свадебного наряда предусмотрен традицией? Речь идет только о том, какую ткань будем брать – хинский шелк или что-то поплотнее, вот к примеру…

И развернул большое полотнище тонкого бархата. Белого, как поморский снег.

Король замер, прикипев глазами к ткани, и в мгновение ока сделался белее этого самого бархата, белее поморского снега и вообще всего, что есть на свете белого.

– Что-то не так? – испуганно переспросил портной, видя, как изменился в лице его величество. – Но это действительно традиция, короли Ортана всегда женятся в белом… Я понимаю, вы не любите этот цвет, но таков обычай…

– Я не буду жениться в белом, – каким-то чужим голосом произнес король, по-прежнему не отводя глаз от бархатного полотнища. – В черном, в красном, в голубом с золотом, но не в белом!

– Но как же… традиции… – растеряно пробормотал бедный портной, не в силах понять, что вдруг случилось с его величеством. Ну, не любит он белый цвет, но не настолько же!

– К демонам все традиции! – рявкнул король. – Я сказал – не надену белого! Вам непонятно?! Не надену! Не буду! Не заставите! Пусть они провалятся, ваши традиции! Я король или хрен собачий!

Портной поспешно стал собирать свои образцы, намереваясь уносить ноги как можно скорее, пока его величество не разгневался окончательно. Он уже слышал, как страшен король в гневе, и вовсе не стремился испытать это на собственной шкуре. А с его величеством явно творилось что-то неладное, прямо затрясло всего, и голос срываться начал… Надо же до такой степени ненавидеть белый цвет!

Пробормотав какие-то невнятные извинения, мастер сгреб в охапку свои пожитки, метнулся к дверям и прямо в дверях столкнулся с мэтром Истраном, которого, видимо, привлекли вопли его величества.

– Что здесь происходит? – строго вопросил придворный маг, пропуская перепуганного портного и входя в комнату. – Ваше величество, вы ведете себя неподобающе. Извольте немедленно прекратить истерику и объяснить мне ее причину, если таковая имеется.

– Я не надену белого, – уже тихо, почти шепотом, повторил король и, устремив на мэтра невидящий обезумевший взгляд, повторил снова, словно в бреду: – Я не надену белого…

Мэтр Истран посмотрел на него внимательнее и подошел ближе.

– Ваше величество, – негромко произнес он, протягивая руки и осторожно прикасаясь кончиками пальцев к вискам короля. – Извольте взять себя в руки и успокоиться. Все в порядке. Ничего не случилось. Я здесь, с вами.

Король моргнул, встряхнул головой и обессилено откинулся на спинку кресла.

– Мэтр… – прошептал он. – Вы вернулись…

– И вижу, вернулся как раз вовремя, – серьезно согласился волшебник. – Вам лучше?

Король молча кивнул.

– Насколько? – уточнил мэтр Истран. – Вы в состоянии объяснить, что привело вас в такой ужас, что вы едва не лишились рассудка? Или предпочитаете сначала отдохнуть и прийти в себя? Хотите, я принесу вам успокоительный эликсир или просто вас усыплю?

– Нет, спасибо, – качнул головой король и с трудом поднялся с кресла. – Пойдемте в кабинет. Я… сейчас соберусь с мыслями… и расскажу. Значит, это и есть… страх?

– Вы поразительно быстро всему учитесь в последнее время, – вздохнул придворный маг. – Да, ваше величество, это страх. И я очень хотел бы знать, что вызвало у вас столь сильное чувство.