— Ваше величество, — грустно заметила Ольга, — кажется, вы потихоньку приступаете к тому, что всем остальным запретили. К агитации в пользу Диего.

— Это не агитация. Ты неверно оценила факт, и я счел своим долгом тебя поправить. О том, что Кантор поступил как болван последний, я уже высказывался неоднократно. Склонять же тебя в ту или иную сторону я по-прежнему не намерен, и тому есть несколько причин. Во-первых, как правильно заметил Орландо, попытки давления вызывают у тебя активное противодействие, поэтому всякая агитация в пользу Кантора пойдет ему только во вред. Во-вторых, Кантор в такой неуклюжей помощи не нуждается. Он прекрасно справится сам. В-третьих, ты должна самостоятельно разобраться в своих чувствах, только тогда твой выбор будет истинным.

— Что-то странно у вас получается. Пока я не выбрала Диего, значит, не истинный. Это уже, блин, выборы напоминает, когда проигравшая сторона неизменно обвиняет победившую в нарушениях и подделке результатов.

— Нет, — преспокойно ответствовал Шеллар III. — Дело в том, что, когда ты заводила отношения с Артуро, у тебя не было выбора как такового. Он возник только с возвращением Кантора. И сейчас, объявляя о своем предпочтении, ты руководствуешься в большей мере чувством долга и своими понятиями о порядочности, чем велением сердца. Артуро весь в проблемах, творческий кризис у него, работу потерял, по морде дали, бросить человека в такой момент — непорядочно. Вот как ты думаешь. И этический аспект ситуации заставляет тебя подавлять личные желания и поступать как должно. Поэтому я и утверждаю, что выбор еще не сделан. Когда соперники окажутся в равных условиях, вот тогда он и будет истинным.

— То есть когда Артуро выберется из своей вечной финансовой дыры? А вы не упрощаете? Разве дело только в этом? Диего мне тоже жалко, у него тоже проблемы, но я же не меняю свое мнение только из-за этого.

— Во-первых, товарищ Кантор, как всякий уважающий себя мужчина, стремится решать свои проблемы самостоятельно и не делать их достоянием широкой общественности. А во-вторых, неравенство условий состоит еще и в том, что один из соперников сейчас живет с тобой, а второй добивается твоего внимания. Поменяйся они ролями — это ничего не изменит. Для полного равенства надо избавить Артуро от преследующих его несчастий и выставить из дому. А потом уже решать, кого из претендентов впустить обратно. Вот это я и называю истинным выбором.

— Как вы себе это представляете практически?

Предположение короля показалось Ольга настолько бредовым, что она даже обиделась. И, видимо, его величество уловил в ее голосе эту обиду, так как немедленно сдал назад:

— Да стоит ли ломать голову над вопросом, который еще неизвестно когда встанет? Может, к тому моменту вы разбежитесь естественным путем, просто наскучив друг другу.

— Угу. Или кто-то из «претендентов» свернет сопернику шею. Угадайте с трех раз кто.

— Я с одного угадаю. Кантор дал тебе слово, и он его не нарушит. А вот у Артуро нет возможности, которая теоретически может со временем появиться. Я бы тебе посоветовал и с него тоже слово взять, для верности.

— Вот видите! — уже откровенно обиделась Ольга. — Когда речь идет о Диего, вы доверяете ему на слово. А Артуро запросто подозреваете в подлости.

— Возражение принимается, — неожиданно легко согласился король. — Действительно, такая постановка вопроса наглядно демонстрирует мое пристрастие. Однако позволь спросить, почему ты в свою очередь поступаешь аналогично? Почему все, что говорит Артуро, без сомнений принимается на веру, хотя в отношении Кантора твой здравый смысл работает исправно?

— Наверное, потому, что я поймала Диего на лжи? — неуверенно предположила девушка, недоумевая: а почему, собственно, она должна сомневаться в словах Артуро?

— А его оппонента, значит, ни разу не ловила? А как же история с присвоением авторства, за которую Кантор его до сих пор не желает простить? Ты полагаешь, там действительно все чисто и эта ненависть возникла на пустом месте?

— Я не знаю, что и как там было. Честно, не знаю. И кому верить — тоже не знаю. Но вот что меня больше всего в этом деле потрясло… Вот посмотрите. Диего не держит зла на Карлоса, напротив, жалеет, и сделал все возможное, чтобы ему помочь. Диего легко смог простить палача, который его изувечил, даже перед вами хлопочет. А вот простить Артуро он никак не может, и все тут! Вот как это понять?

Его величество снисходительно усмехнулся сквозь дым.

— Ты несправедлива к палачу. По-твоему, несколько рубцов на спине — это увечье? Ты помнишь «мертвого супруга» из своего сна? Хорошо помнишь? А как ты думаешь, Кантор свой прежний печальный опыт хорошо помнит? И как, по-твоему, он должен относиться к палачу, от которого ушел на двух ногах, с двумя руками, с почти целым лицом, имея на своих местах оба глаза, оба уха и еще некоторые очень важные для мужчины части тела? Да тут уже не о прощении речь идет, а о благодарности. К тому же господа успели познакомиться и даже выпить вместе, что весьма способствует взаимопониманию. А что касается истории с Артуро… Если тебе так хочется выяснить, что между ними произошло на самом деле, попробуй расспросить каждого. Пусть объяснят подробно. Без эмоций, но с фактами. Найди противоречия. Проверь.

— Как?!! Как это можно теперь проверить?

— Есть один простой способ, не требующий особых усилий. Нужно прийти ко мне, и я тебе проанализирую оба рассказа. И не думай, пожалуйста, что ты меня нагружаешь ненужной работой. Ты должна бы уже знать, что для меня подобные задачи — интереснейшее развлечение.

Телепорт они заметили одновременно и, не сговариваясь, оборвали беседу.

Вскоре в сером тумане проявились насупленный раздраженный Диего и его бывший ученик, едва стоящий на ногах.