— Оборотни могут размножаться?

— В третьей стадии — да. Но только с дикими самками, и потомство будет самое заурядное, звериное.

— Насколько оборотни опасны для человека? — прищурился Рустам.

— Не знаю, — ответил целитель. — Разве что… нет, не уверен. Спросите об этом у своих егерей, сэр рыцарь. Уж они-то должны знать.

— Разумно, — кивнул Рустам после недолгого раздумья. — Кто у нас самый опытный? — спросил он у Гарта.

— Сержант Вацлав, — не раздумывая, ответил Гарт.

— Зови.

Гарт кивнул и вышел из комнаты.

· Можно по оборотню определить, нападал ли он на человека? Или там на эльфа или гоблина, неважно.

— По человеку такое определить точно нельзя, — задумчиво произнес целитель. — Но по оборотню… в них много магии. Пожалуй, можно. Я даже припоминаю кое-какие случаи, описанные в хрониках ордена. Но зачем вам это нужно?

— Нужно, — мягко, но убедительно сказал Рустам. — Очень нужно. Сможете?

— Мне потребуется время.

— Конечно.

Вернулся Гарт и привел с собой сержанта Вацлава, немолодого крепкого мужчину с рыжими, унылыми усами.

— Сержант, — не стал мешкать Рустам, — насколько опасен оборотень для человека?

— Для безоружного очень опасен, — с ходу ответил сержант, — особливо для бабы или ребенка. Но если пойти на него вдвоем-втроем, да с рогатинами, да с арбалетом…

— Сержант, ты не понял, — перебил его Рустам. — Я хочу знать, часто ли оборотни нападают на человека.

И вот тут Вацлав задумался.

— Пока оборотень живет с людьми, — наконец начал он осторожно (а Рустам про себя отметил — первая стадия), — то тогда это зависит от человеческого нрава, сэр. Если оборотень и до укуса был «людоедом», то он людоедом и станет. Если же нрав у него был нормальный, то ничего и не будет, так, поозорничает малость. Когда же уйдет в лес, — (вторая стадия, отметил про себя Рустам), — то в зверином виде людей будет чураться, разве что в человеческом обличье будет изредка приходить. И тут опять-таки все от нрава будет зависеть. Ну а когда совсем зверем станет, — (третья стадия, заметил Рустам), — тогда уж все просто, от волка иль там от медведя отличаться не будет. Чистый зверь, на людей будет нападать разве что от сильного голода или страха. Хотя бывают и такие, сэр, что становятся записными людоедами, но такие и среди обычных диких зверей попадаются. Издавна известно: если зверь к человечине пристрастится, зверь должен умереть.

Сержант замолчал. Рустам некоторое время переваривал услышанное и думал. Потом поднял голову, и вид у него при этом был, как у человека, нашедшего на дороге золотую монету и пробующего ее на зуб — а ну как фальшивка?

— А теперь слушайте меня все внимательно, — сказал он отчетливо и громко. — Если мы поставим на оборотня метку, подобную той, что ставят солдатам и безнадежным, это поможет нам контролировать их, не убивая, или нет?

У бургомистра Блокстери, как огромная ценность, хранился выделенный ему на время разговорник. Рустаму стоило немалого труда убедить его позволить им воспользоваться. После нескольких часов уговоров, угроз и неприкрытого шантажа доступ к разговорнику был получен, и Рустам смог связаться со своим маркграфом.

— Чушь! — фыркнул Седрик, выслушав предложение Рустама. — Столько хлопот ради обычных оборотней! Да и где мы найдем столько целителей? Ведь потребуется к каждой егерской сотне приставить хотя бы по одному. Не заморачивай себе и мне голову, просто убей их.

— Ваше сиятельство, — не сдавался Рустам, — вся вина этих людейтолько в том, что им не повезло. К тому же их можно использовать в приграничных лесах для обнаружения нарушителей.

Маркграф задумался, но потом отрицательно помотал головой:

— Слишком много возни. Не понимаю — к чему?

— Ваше сиятельство, процент людоедов среди оборотней невелик. Если перебить людоедов, оставшиеся вполне адекватны и не более опасны, чем обычные звери.

Маркграф потеребил подбородок и спросил напрямик:

— Тебе-то это зачем?

Рустам пожал плечом, он и самому себе не мог объяснить, зачем ему это. Просто знал, что НАДО, а зачем — не знал.

Впрочем, не зря говорят, что со стороны видней. В глазах Седрика появилось понимание.

— Ах да. Убивать и терять… Послушай, я все еще считаю, что все это глупости. Но ты заслужил серьезное к себе отношение. Вчера в Норфолд приехал его величество, я предоставлю решать ему. Как он скажет, так и будет.

— Спасибо, ваше сиятельство.

— Не за что. Особо не надейся, уж больно бредовая у тебя идея.

На следующий день Седрик Тревор, маркграф Норфолда, сам вышел на связь.

— Королю понравилась твоя идея, — сказал он без обиняков.

— Ваше сият…