— Айрин! Айрин! — прокричал он с безумной надеждой, перепрыгивая через ступеньки.

Дверь распахнута, вещи разбросаны по комнате. Никого нет, пусто. Рустам, пошатываясь, спустился вниз. Друзья и слуги обыскали дом. На кухне нашли убитую хозяйку и двух трактирных служанок, тоже убитых. На конюшне седого конюха, пробитого копьем. А из подвала Сард вынес на руках десятилетнюю девочку, дочку трактирщика, с соломенными волосами и перепачканным лицом… живую.

Неслыханным усилием заставив себе не кричать и говорить спокойно, Рустам спросил у нее:

— Что здесь случилось?

Девочка заплакала:

— Прискакали люди с оружием. Они забрали вашу жену и ее служанку. Отец стал кричать… и тогда тот дядя, который просил вас о помощи, ударил его… топором…

— Куда они поскакали?

— Я не видела… я спряталась… а мама так кричала…

Сард обнял плачущую девочку и, неловко гладя по волосам, стал успокаивать. Рустам выбежал за ворота, огляделся и… упав на колени, схватился за голову. Дикий крик отчаяния и невыносимой душевной боли разнесся по окрестности, спугнув стаю беззаботных птиц…

Айрин и Лаймии надели повязки на глаза, связали руки и ноги и долго везли куда-то в закрытой карете. Они ехали несколько дней. Ночью их развязывали, и две молчаливые женщины под присмотром солдат в масках ухаживали за пленницами.

Было уже темно, когда они приехали в незнакомый мрачный замок. Их провели по длинным коридорам и развели в разные комнаты. Солдаты сняли с Айрин повязку и ушли, закрыв за собой двери на замок. Айрин было страшно, но еще больше она волновалась за Рустама. Все это время она вспоминала слова Злотаря о том, что его хотят убить. Она представляла, что он лежит сейчас где-нибудь в грязи, изрубленный и изрезанный, и сердце ее обливалось кровью.

Прошли еще одни сутки, долгие и тревожные. С ней обходились строго, но вежливо. На расспросы не отвечали. Снова наступила ночь. Айрин уже отчаялась, когда вдруг заскрипела дверь и она наконец увидела знакомое лицо. В комнату вошел невысокий, красивый пожилой мужчина с аккуратно причесанными седыми волосами.

— Вы? — удивленно выдохнула Айрин.

— Эх, дочка, дочка, зря ты меня тогда не послушалась. — Граф Вальмонд укоризненно покачал головой. — Все было бы совершенно по-другому. Ты и Надаль — прекрасная пара, воистину королевская.

Айрин выпрямилась, лицо ее стало строгим, синие глаза горделиво заблестели.

— Как жалко, что я разбила ваши надежды. Ведь вы хотели стать дедушкой короля, — сказала она с холодной язвительностью.

— Хм, — он величественно опустился в кресло, — значит, тебе уже обо всем рассказали. Что ж, тем лучше.

— Что вы от меня хотите?

— То же, что и раньше, — серьезно ответил граф.

— Но ведь Надаль мертв? — удивилась Айрин.

Выдержка на мгновение изменила графу, руки стиснулись в кулаки, лицо исказила злая гримаса.

— Верно! Этот выскочка, этот чужемирец, он… убил моего сына!

Граф рассмеялся злым, визгливым смехом. Айрин невольно содрогнулась в душе. Впрочем, он быстро взял себя в руки. Ладони разжались, а лицо приобрело прежнее благообразие.

— Ну ничего, его время придет, позаботимся и о нем.

Айрин постаралась ничем не выдать охватившую ее радость. Эти слова значили, что Рустам пока жив. Чтобы граф ничего не заподозрил, она поспешно спросила:

— Но тогда я вас не понимаю. Чего вы от меня хотите?

Граф снова рассмеялся, но уже иначе, насмешливо и победно.

— У меня забрали одного сына, ты подаришь мне другого.

— Вы сошли с ума?!

— Ничуть. Моя жена умерла, я свободен и пока еще полон сил. Я буду не только дедом короля, но и отцом короля, а вдобавок ко всему и регентом.

— Вы забываетесь, — побледнела Айрин, — я замужем.

Граф самодовольно улыбнулся:

— Девочка моя, ты девственна, а значит, не испорчена кровью чужемирца. Ваш брак — пыль на ветру. Я стану твоим первым мужчиной и отцом наших будущих принцев. Вот увидишь, тебе понравится…

Айрин засмеялась, зло и торжествующе. Граф удивленно замолчал.

— Ваша информация устарела, граф, — сказала она с явным удовольствием. — Мы с мужем уже были вместе, и мне даже кажется — пока только кажется, — что я уже жду ребенка…

— Нет! — Граф вскочил, опрокинув тяжелое кресло. — Это ложь!

Айрин улыбнулась. Лицо графа исказилось, он затряс кулаками и покраснел. С трудом заставив себя успокоиться, он прорычал:

— Не думай меня обмануть! Сейчас мы все проверим!