– Притворюсь глухонемым.

– Добавь еще: тупым и дурным, – удрученно вздохнул Люка. – Что б вы без меня делали? Герцогиня, прошу сюда. Буду учить вас с шефом универсальному заклинанию мгновенного освоения иностранных языков. Главное, когда его произносите, внимательно смотреть на объект, являющийся носителем этого языка, мысленно стараясь влезть в его мозги, чтобы вытащить оттуда все фонемы, идиомы и прочую белиберду.

– Ничего не поняла, – тряхнула мохнатой головой Офелия.

– Словарный запас из него высосать надо. Теперь понятно?

– Теперь понятно.

– Ну, тогда запоминайте заклинание.

Люка выдал Кевину и герцогине довольно мудреную фразу, заставил ее тщательно заучить, после чего подтащил поближе к троллю гномиков, чтобы они были на виду его учеников, и дал отмашку. Кевин с Офелией хором произнесли заклинание.

– Ну, как? Получилось? – полюбопытствовал Зырг.

– Ты на тролльем чего-нибудь скажи, – нетерпеливо ткнул его в бок бес, – тогда ясно станет.

– Так я на тролльем и говорю.

– Отлично! Акцента нет? – поинтересовался Кевин.

– Вроде, нет, – пожал плечами Зырг.

– Сейчас проверим.

Объект для проверки нашелся быстро. Им оказался подросток тролльего племени, который как раз обогнул юрту мамаши Зырга и за каким-то чертом, преодолев заросли густого бурьяна, полез в кусты. Затормозив около компании Кевина, он тупо уставился на них. На его мохнатом лице отобразилась титаническая работа мысли.

– А чё это вы тут делаете? – недоуменно спросил он. – Второй зов скоро, после третьего не пускают.

– А ты что здесь делаешь? – вопросом на вопрос ответила Офелия.

– Я это… по нужде.

– Вот и мы тоже. Брысь отсюда! Место занято! – рявкнул на него Люка.

Подростка как ветром сдуло. И тут над холмами разнесся протяжный, трубный звук.

– И что этот сигнал означает? – поинтересовался Кевин.

– Обычно это означает, что умер один из старейшин племени, – мрачно ответил Зырг, – и всех созывают на выборы нового. Все кланы должны в этом участвовать. Если после третьего зова кого найдут в юрте, все! За неуважение законов племени у нас наказание страшное! В лучшем случае, изгнание.

– А в худшем? – поинтересовалась Офелия.

– Смерть, – лаконично ответил Зырг, – исключение делается только для тех, кто и так при смерти, и для младенцев. Пошли.

Он первым обогнул юрту и смело зашел внутрь. Друзья входить не стали, не желая мешать встречи мамаши с сыночком, но, судя по звукам, встречи не произошло. Похоже, юрта была пуста. Зырг вышел оттуда мрачнее тучи и зашагал стремительным широким шагом в сторону холма. Команда Кевина с трудом поспевала за ним, не решаясь приставать с расспросами к скрипящему от злости зубами троллю.

В крепость они поспели вовремя, еще до третьего зова. Протиснувшись сквозь толпу гомонящих троллей, друзья подошли вплотную к помосту, на котором, судя по седому меху, на корточках сидела старая тролльчиха в пестром просторном платье, задумчиво разглядывая черные меховые рукавицы на своих руках. Увидев ее, Зырг шумно выдохнул с таким облегчением, что Кевин понял: это его мать.

– Поспели, – пробормотал тролль и начал озираться.

С четырех сторон помоста стояли мощные тролли в звериных шкурах, держа за рога огромных черных круторогих баранов, доходивших в холке им до пояса. Бараны рыли копытами землю, сверкая налитыми кровью глазами, и норовили вырваться. За помостом было что-то отдаленно напоминающее трибуны, на которых рассаживались старые, умудренные жизнью тролли с посохами, больше похожими на дубинки. Старейшины, сообразил юноша. Практически вплотную к трибунам примыкала юрта, на вершине которой развевался черный конский хвост.

– Что это за бараны? – спросил рыцарь своего оруженосца.

– Совет старейшин, – мрачно буркнул Зырг.

– Я не про тех, что на трибунах, я про тех, что с рогами.

– А-а-а… боевые бараны. Используются для ритуальной казни провинившихся женщин и детей, – буркнул тролль.

– А для мужчин? – спросила Офелия.

– Для мужчин боевые буйволы есть.

– Опаньки, – возмутился Люка, – так это твою мамашу казнить собираются?

– Похоже, так, – скрипнул зубами Зырг, – а она даже к духам обратиться не может. Варежки из шерсти черных баранов на нее надели.

– А при чем здесь варежки? – не понял Кевин.

– Шаманы в основном руками колдуют. Мама у меня шаманка, – вздохнул он.

Кевин заметил, что голова тролля была повернута не в сторону эшафота, а на юрту.

– Вот оно в чем дело!

– Что такое? – тронул оруженосца за руку рыцарь.

– Аргыз. Теперь понятно, откуда ветер дует. Дрянь редкая, но шаман не слабый. За деньги, сволочь, продаст кого угодно. Если станет главным шаманом, то обязательно наши племена в какую-нибудь войну втравит. А возможно, уже и втравил.