– Я всегда говорил, что гениев при жизни никогда не признавали, – горестно сказал Люка, направляясь к двери.

Кевин двинулся вслед за ним. Пользуясь тем, что все повернулись к нему спиной, тролль что-то торопливо начеркал на застывающем растворе статуи, после чего с чувством до конца выполненного долга бросил мастерок на пол и поспешил за друзьями.

– Люка, а куда исчезли колбы с желчью, слизью? – поинтересовался Кевин, как только они оказались в коридоре и двинулись по нему налево, согласно инструкциям некроманта.

– Если бы ты почаще брал у меня уроки, я бы рассказал тебе про пространственно-временной континуум, про то, как большое сделать маленьким, а маленькое большим… хотя, пардон, последнее ты уже освоил. Только применяешь почему-то лишь к своей книге магии.

– Однако… – Юноше действительно не приходило в голову использовать это заклинание на что-либо еще. – Стоп, а ты двери считаешь?

– Нет. Мне они ни к чему.

– А ты, Зырг?

– Нет, я от статуй шарахаюсь… в смысле считаю.

– Мертвечинки внутри испугался, – захихикал бесенок.

– Да подожди ты! – оборвал его юноша. – От скольких шарахнулся, Зырг?

– Вроде от пятнадцати.

– Тогда нам сюда.

Бессони, как всегда, поспел первым. Хвостик его замелькал между странными конструкциями, которыми была напичкана эта комната. В центре ее стоял мраморный стол, на котором лежало чье-то тело, накрытое простыней.

– Опоздали, – ахнул юноша и на ватных ногах двинулся к столу.

– Неужто преставилась? – расстроился Зырг.

Бесенок подскочил к телу и приподнял простыню.

– Ой, а ножки-то у герцогини какие волосатые, – удивился он. – Шеф, а ты уверен, что у герцога дочь, а не сын?

– Не понял.

– Сын, – хихикнул Люка. – Да к тому же еще и бастард!

– Ты это про что? – разозлился юноша.

– Вот про что, – бесенок рывком сдернул с тела простыню.

Под ней лежал обнаженный мужчина лет тридцати, к сгибу рук которого тянулись прозрачные трубки, по которым струилась желтая, маслянистая жидкость. Такие же трубки, только уже непрозрачные, тянулись от непонятных металлических кубов к его голове.

– Эльф, – уверенно сказал тролль.

– Не просто эльф, а темный эльф, – поправил его Бессони.

– Та еще сволочь. Нас вообще за людей не считают, – прогудел Зырг.

– Вообще-то, я тоже, – честно признался бесенок. – Ты же тролль.

– Да я не про это. Они и людей за людей не считают. Мы все для них низшие расы. И вас они не любят.

– Это кого?

– Бесов.

– Ух ты, какая сволочь, оказывается! – возмутился Люка. – Шеф, давай его зарежем.

– С ума сошел? Человек в беде.

– Он не человек, – напомнил бесенок.

– Какая разница! Он в беде и ему нужна помощь! Все мы равны перед Вездесущим: эльфы, люди, тролли, гномы, и даже бесы могут просить его о прощении.

– Ты что, с крыши упал? – взвился бесенок. – Чтоб я прощение…

Тролль тычком заставил его заткнуться, так как эльф в этот момент открыл глаза. Он внимательно посмотрел на Люка, затем на тролля, потом перевел взгляд на Кевина.

– Мы поможем тебе, – просто сказал юноша.

– Орден Белого Льва? – краешком губ усмехнулся эльф, и, как он ни старался придать усмешке доброжелательность, она все равно получилась презрительной.

– Да, – твердо сказал Кевин, нахмурившись. – Как догадался?

– Только у вас такие дикие понятия о жизни и такое забавное представление о Вездесущем.

Юноша открыл было рот, чтобы пуститься в теологическую дискуссию, но эльф остановил его взглядом.

– Мои минуты сочтены. Меня уже не спасешь, но помочь ты можешь.

– Мы можем, – поправил его Кевин. – Это моя команда, и мы все действуем вместе, заодно.

– Нет, юноша. Помочь можешь только ты.

– Что нужно сделать?

– Помочь мне уйти из жизни так, как уходят воины моего Дома, Дома Бездонной Реки Темного Двора.

– Да брось ты! – заволновался Кевин. – Мы тебя сейчас отсюда вытащим, знахарей найдем…

– Нет! Через несколько минут я превращусь в такую тварь, что начну грызть ваши глотки зубами, повинуясь одному только взгляду некромантов, и через меня придет погибель не только на вас, но и на весь мой род! Темный Двор погибнет! Я не простой эльф…