– Так, что еще из новостей осталось? Про гномов спросил, про орков и соседей тоже…

– Болотники. Про них забыл. Поххоморанцы официально объявили о подписанном договоре о мире и торговле и при этом не потеряли ни щепотки земли. А король Ниерольд в ярости. Его Болотное королевство осталось с носом. Посольство Орды потребовало вернуть захваченные земли на границе, снести построенные крепости и разрушить дамбы. Если через месяц король не выполнит условия ультиматума, орки выжгут земли от Северной Короны и до столицы. Солдаты уже дезертируют из гарнизонов. Похоже, что ради мира с соседями Ниерольд отведет войска и разрешит оркам торговать без пошлины ближайшие несколько лет.

– Согласится. Покричит про предателей, сторговавшихся с мохнатыми уродами за его спиной, и пошлет собственных послов. Вряд ли он захочет терять награбленное у Драконов, если орки действительно возьмутся за оружие. Легко можно утратить и северные земли, и вырванный у Драконов кусок.

– Может быть, – равнодушно согласился колонг, похлопав себя по пузу.

– Как там поживает господин Мим?

– Вернулся на побережье. Перед этим его видели рядом с Перешейком.

– Все плетет свои интриги?

– Возможно. Из послов его выгнали, он больше никому не интересен. Старый колдун Кхохолом теперь занял его место и назван любимцем царя. Разбил шатры на границе и принимает караваны с обеих сторон. Из Поххоморана чиновники и купцы с дарами, а из Орды бесконечные телеги с товарами на продажу. С каждым надо повидаться, договориться к взаимной выгоде и на благо двух государств. Единственные, кто его расстраивают, так это гномы. Бородатые кочерыжки не хуже колдуна умеют деньги считать и с ним делиться не желают. А когда старик вздумал про них недоброе слово при дворе сказать, так ему пообещали прогулку в самые дальние штольни, под звон кандалов. Теперь Кхохолом с гномами вежливо раскланивается и старается держаться от них подальше.

Риггер посмеялся вместе с демоном, взял карту и направился к выходу:

– Когда поужинаешь, можешь развести огонь в камине и погреться.

– Нет, спасибо, – засобирался колонг. – Я домой, загостился уже. Встретимся в Городе павших…

Мужчина посмотрел, как крылатая тварь быстро засунула за щеку кусок сладкой груши, лапами затушила свечи и исчезла во тьме. Выйдя в коридор, Риггер кивнул отсалютовавшей страже и пошел на встречу с ханами, помахивая свернутой в трубку картой. Нужно было поделиться полученными сведениями о планах соседей и можно готовиться к отъезду. Данное Торговой гильдии обещание он выполнил: Южная империя настолько запуталась в новых проблемах, что на Перешеек свой взор сможет обратить только через несколько лет…

Пора домой…

Усталый старик сгорбился в скрипучем кресле, с ненавистью разглядывая в узкое окно заходящее солнце, которое играло багровыми лучами с морскими волнами. За спиной новые сотни миль и бесполезная трата времени и денег. Неуловимый Безглазый вновь ускользнул, мелькнув черной тенью на Перешейке. Смутные слухи о тайной миссии и мягкий намек невзрачного человека из гильдии о нежелательности лишних расспросов. Кажется, что все боги мира сговорились против Мима и не разрешают ему встретиться лично с их новым любимцем.

Поморщившись, старик долил кипяток в таз с водой, где грел натруженные в дороге ноги. Поставив кувшин на пол, откинулся на спинку и ругнулся про себя:

– Чтоб демоны твою печень сожрали, проклятый калека! Ты настолько обвыкся в нашем мире, что лучше меня ориентируешься во всех хитросплетениях тайных отношений. Я, я не могу получить аудиенцию у Солнцеликого! А тебя награждают шахтами и правом построить дом в столице… Мне приходится обходить Перешеек стороной, а ты приводишь туда армию и сокрушаешь нежить, пред которой трепетали короли всего Фэгефул…

Набив табаком трубку, Мим вдохнул терпкий дым и прошептал:

– Но все равно… Все равно. Ставки в игре слишком высоки… Мне надо лишь один раз встретиться с тобой. Уверен, я сумею тебя убедить… Пятьсот лет молодости стоят того, чтобы искать тебя даже во Мраке, Глэд… Как бы ты ни менял обличья, ни прятался за новыми именами, я все равно тебя найду… Найду… Когда на кону стоит моя будущая жизнь, я бываю очень настойчив…

Октябрь третьего года Новой эры

Первые колючие снежинки упали на замерзшую землю, когда в маленькую таверну с окнами на свинцовое и штормящее море принесли очередное письмо: