Под дурно пахнущим баллоном закрепили тонкостенную деревянную лодку, по бокам которой на длинных штангах топорщились два широколопастных винта. Двигатель крепился в середине утлого суденышка. Заставлять винты вращаться помогала все та же вездесущая ременная передача. Венчал хлипкую конструкцию широкий матерчатый руль, напоминающий хвост огромной рыбы.

Судя по тому, с какой осторожностью сержант обращался с газовым механизмом и летающим кораблем, они представляли собой огромную ценность. И как смог оценить Глэд по несчетному количеству заплат на баллоне и бросающимся в глаза разноцветным кускам дерева, великое творение неизвестного мастера неоднократно чинилось и поддерживалось на ходу лишь неусыпными заботами легионеров. Хорошенько порывшись в памяти, Безглазый смог с трудом выделить обрывки слухов и сплетен, доставшихся ему в наследство. Как говорили немногочисленные знатоки, древние корабли приволокла с собой гильдия механиков, перебравшаяся с Мертвого материка, объятого огнем. После смерти основателя мастеровые не поделили обещанные новыми королями гонорары и разбились на группы. Одна команда строила корабли для поххоморанцев. Вторая пыталась чуть менее успешно возродить для Южной империи забытые знания. Но во время испытания очередного гигантского монстра погибло большинство создателей из северных мастерских. И с той поры древнее искусство медленно вырождалось, позволяя крохами накопленных знаний сохранять жизнь прекрасным воздушным машинам. Сохранять жизнь, но не развивать и строить новые.

Благодаря созданному заделу Поххоморанское царство обладало двадцатью крупными судами и полусотней мелких лодок, подобной той, что рассматривал сейчас Глэд. Империя сумела заполучить лишь четыре крупных судна, бережно укрытых в прибрежных крепостях, и пять легких почтовых судов. На одном из таких маленьких кораблей и тренировали новобранцев.

Счастливо избежав обнаружения, Глэд на четвертую ночь добрался до имперского гарнизона. Невидимой тенью он перемахнул через забор, поднялся на двухскатную крышу казармы и проскользнул на чердак. Широкие балки служили основой для опор крыши, а грубо сколоченный дощатый потолок надежно защищал затаившегося беглеца от внимательных глаз легионеров, живущих внизу. Удобно устроившись на широком отесанном бревне, Глэд чуть сдвинул черепицу и сквозь узкую щель следил за всем происходящим во дворе. Он даже задремал, когда сержант в сотый раз повторял для перепуганных солдат простейшие действия по заправке дирижабля и последовательность операций по смазыванию немногочисленных механизмов. Безглазый проснулся лишь тогда, когда двух наиболее головастых новобранцев посадили в накрепко привязанную к столбам лодку и приступили к следующему этапу тренировок. Солдаты должны были суметь присоединить тонкий шланг от баллона к двигателю и научиться управлять вращением винтов.

Глэду так и не удалось разобраться, по какому принципу работает непонятный тарахтящий двигатель: сжигая для работы газ из оболочки или другим неизвестным способом. Но зато беглец отлично разглядел, какие рычаги и как надо поворачивать, чтобы изменить скорость движения кораблика. А также он заметил, с помощью каких рычагов регулировали высоту полета и направление движения. В отличие от взбешенного сержанта Глэд отлично провел время и теперь отдыхал, дожидаясь наступления ночи. Насколько мог судить Безглазый, газ из оболочки не спускали. А это повышало шансы на тихий побег без кровопролития.

Мучения новобранцев закончились ближе к полуночи. Особо одаренные несколько раз запускали двигатель и учились управлять хвостовым оперением. После замены очередных начинающих пилотов сержант подзывал помощника, и они вдвоем внимательно смотрели, как взопревшие легионеры вновь разматывают многострадальный шланг и дозаправляют газом баллон. Задав напоследок трепку замешкавшемуся солдату, удовлетворенные командиры построили свое воинство, наорали на бедолаг для порядка и отправили их в казарму. Редкие факелы на площадке аккуратно погасили, и на двор опустилась ночная тьма.

Выждав два часа, Глэд убедился, что в маленькой крепости все затихло. Даже охранники сонно замерли по укромным уголкам. Выбравшись на крышу, Безглазый неслышно спустился вниз и аккуратно переправил в лодку мешки с припасами. Проверив, что никакие рычаги не отвинчены на ночь, он аккуратно развязал большую часть веревок и скользнул на корабль. Освободив последние концы, Глэд напряженно замер, крепко сжимая в руках копье. Но бесшумно поднимающийся в черное небо серый призрак не привлек внимания сторожей. Вскоре еле заметное во мраке воздушное судно растаяло в ночи. Мгновение спустя ветер растрепал на отдельные звуки еле слышный шум стрекочущего двигателя…

Первыми орков заметил солдат на боковой башне. Застыв в ужасе, он пристально всмотрелся в серые клочья тумана, плывущие над спящим полем. Убедившись, что ему не померещилось, часовой метнулся к закрепленному на стене рогу, и на спящую крепость обрушился перепуганный заунывный вопль.

Кряжистые воины в тусклых доспехах медленно огибали невысокий холм и выстраивались перед ним, оставив между собой и крепостью пустое поле. На вершине холма засуетились многочисленные мохнатые тени, таская бревна, камни и большие глиняные горшки с горловинами, замотанными тряпками. Большая часть орков спешилась, и выделенные пастухи угнали коней обратно в степь. В ранних утренних лучах перед крепостью медленно выстроились ветераны Орды, широко развернув парный строй и оставив небольшие группы конницы по флангам.

Командир крепости, барон Кло, одним из первых поднялся на обзорную башню и теперь внимательно разглядывал вражеское войско. Проверив, как обстоят дела на заполненных солдатами стенах, к нему присоединился верный адъютант, господин Риззер. Старый вояка так и не был удостоен заслуженного высокого официального звания в запутанной иерархии Драконов, несмотря на то что променял домашний быт на верную службу своему господину.

– Бойцы заняли свои места. Арбалеты взведены, и лучники получили запасные колчаны из арсенала.

– Отлично, Риззер. Скоро окончательно рассветет, и мы сможем рассмотреть все в подробностях. Меня лишь беспокоит, почему мохнатые твари не атаковали ночью, сразу.

– Может, они вызывают нас на битву?

– Тогда мне жаль их командира. Он успеет состариться, пока нас дождется. С какой стати я поведу людей в поле, под удар их конницы? За стенами мы способны держаться и год, и два. В поле нас втопчут в землю за час.

– Боюсь, мой господин, нам придется устроить вылазку. Если мои глаза не подводят, проклятые степняки устанавливают на холме метательные машины.