Заметно потрепанные работодатели, конечно, запустили перед уходом несколько магических маячков, которые должны были, обнаружив пленника, отслеживать все его перемещения. Но, зная гая Светлоликого, а также помня о его накопленной за тысячу лет силе, заказчики предпочли подстраховаться и поручить наблюдение за объектом не только бездушным магическим искоркам, но и хитроумному стражу, который спас их на озере.

Птица, чья память хранила визуальное послание сильнейших, умерла в руках адресата, как только передала «письмо». Попади она к кому-то другому, сдохла бы в целях безопасности мгновенно. Наверняка, таких одноразовых птах было несколько, но охотнику хватило и одной, чтобы понять — план сработал! И… это был не единственный план, запущенный им в действие.

В спрятанном под землей шарту ждали Кейли-Оз и принц. Недоверчивый, упрямый, но достаточно растерянный мальчик, которого можно было перетянуть на свою сторону. Незаметно, не активно… так, чтоб он и сам не понял, отчего поменялись приоритеты и откуда в голове мысли, которые раньше казались недопустимыми. Лучница действовала на парня странно: раздражала и привлекала одновременно. Эвана к ней тянуло, вопреки внутреннему протесту. А еще он ее опасался гораздо меньше, чем своего показательно-дружелюбного куратора. Поэтому тренировать мальчишку, все-таки получившего магические способности сильнейшего, охотник поручил именно ей.

Принц стал счастливым обладателем стихии ветра, она изменила его глаза, добавила в каштановые кудри светло-сизых мазков, похожих на раннюю седину, и бледно-серых полос на скулах, которые проявлялись только в момент пробуждения силы, добавляя его красивому лицу холодной хищности. Вот только с новыми талантами парень, не рожденный магом, справлялся с большим трудом. И помощь Кейли-оз была ему необходима, как воздух. Аше-ара, к некоторому удивлению и немалому удовольствию компаньона, оказалась на редкость терпеливой учительницей. Впрочем, причиной тому, вероятней всего, был нездоровый интерес рыжеглазой наставницы к ее симпатичному ученику. Женщина откровенно наслаждалась обществом Эвана, а Илин-Ули в свою очередь, наслаждался созерцанием этой забавной парочки. Когда не был занят более важными делами, конечно.

Серебристый ящер упивался полетом, тишиной и ветром. Охотник, занятый своими мыслями, не торопил его. Он и сам не особо спешил. В отличие от сбежавших работодателей, Илин из рода Ули прекрасно знал, где сейчас находился Светлоликий, эйсард и девчонка. И дело было даже не в метке, поставленной на сейлин. Ее он специально не активировал, оставляя этот козырь на крайний случай. Просто мелкая живность с поломанной волей давно уже ошивалась неподалеку от озера, над которым висел шарту Кир-Кули. И после светопредставления, устроенного гаем, кое-кто из водоплавающих представителей местной фауны пошел по их следам. Эйсарду же на тот момент было не до проверки всех живых тварей в округе не предмет заклинания подчинения, наложенного на них магом жизни.

Можно ли верить слову моэры?

Наверное, да, если она дала две клятвы: магическую, в случае невыполнения которой ее бесценный дар лейры полностью иссякнет, и на крови — а это при нарушении обещания уже могло плохо отразиться на здоровье девушки. Оставлять меня в обществе Ырли, не обезопасив от ее возможных выходок, маги категорически отказались. Поэтому последняя из рода Бьянка не особо противилась этим клятвам, получив в замен слово сильнейшего о согласии на кураторство в испытаниях. Моэра его слову верила… а вот я не особо. Не в том, что касалось ее, а в том, что относилось к нам с Кир-Кули и Неронгу. Однако аше-ар пусть нехотя, но согласился с доводами Светлоликого и… мне пришлось смириться.

Можно ли верить слову того, кто обманывал с первой встречи, кто использовал и развлекался, наблюдая, как наивная «мушка» запутывается в паутине его интриг? Да, пожалуй… если один хитрый белый лис умудрился стрясти магическую клятву и клятву на крови и с «золотого мальчика» тоже.

В Неронг мы попали порталом. И этот переход гораздо меньше походил на кувыркание в стиральной машине, как было, когда Светлоликий вышвырнул меня на улицу из комнаты с саркофагом. Так, тряхнуло слегка, но даже с ног не свалило. В зал с до боли знакомыми полотнами мы шагнули вчетвером, не считая вовремя подоспевших посланников Сэн. И только одна я дернулась назад. К счастью ли, к сожалению… но темная воронка портала схлопнулась прямо перед моим носом, отрезав все пути к отступлению.

За несколько дней, проведенных вдали отсюда, этот пустой и холодный зал с теплой каменной плитой в виде ложа и галереей мерзких картин, ничуть не изменился. Здесь по-прежнему стояли зеркала по углам, а стены облюбовали изображения шестируких древних с белыми овалами вместо лиц. На позолоченных колоннах висели грозди кристаллических фонарей, а под ногами сверкали начищенные до блеска полы, выложенные узором из черно-серых плит. Разве что обрывки драпировок пропали. Вокруг царила полнейшая чистота. А еще тишина и свойственная подземельям прохлада. Не высуши Кир мою одежду и волосы, у меня шансов словить простуду у меня бы прибавилось.

Невольно поежившись, инстинктивно прижалась к аше-ару. Тот, видимо, уловив мое настроение, приобнял за плечи и… послал ментальную волну спокойствия. Как тогда, на озере, когда киприн принес меня хозяину. Сейчас же эта верная «птица» летала где-то над горным кольцом, ожидая возвращения своего господина. А вернется ли он? А я?

Даже не пытаясь подавить тяжелый вздох, посмотрела на сиятельного гая. Он все еще был золотым… а еще молодым и чуждым. И, поймав себя на дурацкой мысли, что скучаю по зеленоглазому магу с неровно остриженными темными волосами, я снова вздохнула.