Девушка посмотрела направо, уткнувшись взглядом в широкую мужскую спину. Маккон. Под черной тканью его футболки четко обрисовывались мускулы спины, будто крылья, ловко спрятанные под одеждой. Слегка светящаяся кожа, которая – она точно знала – была бархатистой и упругой на ощупь. Каскад светлых, сияющих на солнце волос играл спектром от золотого до белого, оттеняя кровавые капли граната. Крепкие руки с длинными сильными пальцами... зажмурившись, Донна могла вспомнить, как этот мужчина касался ее.

Он был очень красив даже для сидхе.

С ним было спокойно. За все эти столетия, она впервые ощущала такое спокойствие. Нелогично и противоестественно, но все было именно так. Умиротворение, которого фомори не ощущала более тысячи лет. Не от секса, хотя – о, великие Боги, – этот мужчина был сказочно хорош. Не от обилия магии, которую буквально источало это место. Не от отсутствия угрозы – чего-чего, а этого чувства у нее буквально мурашки по коже. Нет. С Маком все было прекрасно. Он знал, куда нужно нажать и где погладить. Знал, когда нужно помолчать, а когда сказать. Она чувствовала себя защищенной. Нужной. Хотелось свернуться клубочком у него на руках и мурлыкать… По логике вещей, ей сейчас бы следовало сильно испугаться. Ко всем проблемам Донны как раз не хватало обалденно красивого мужика, который мог вызвать в ней такие чувства. О, да! Финна у гойделов, их дом сожгли, приходится просить помощи у сидхе, а она заводит роман с одним из бессмертных. Прекрасно, черт побери!

Донна сердито вздохнула.

– Подожди меня тут, хорошо? – Маккон усадил ее в большое мягкое кресло, – я проверю, где моя семья. Хотя, подозреваю, они на кухне. Хочешь сока?

Фомори кивнула, с интересом рассматривая просторный холл, оформленный в мягких зеленых тонах с вкраплением светлой древесины. Донне было очень удобно в кресле, учитывая их с Маком ночные приключения. Она сладко зажмурилась, предвкушая короткий отдых, пока ее недавний любовник ходит по неотложным делам. Желание замурлыкать от удовольствия проснулось в ней с новой силой.

– А меня представить ты не хочешь? – хриплый голос, доносящийся со стороны дивана, напоминал Маккона, но, определенно, не принадлежал ее оборотню.

– О, Конхенн, братишка! – Оборотень улыбнулся, молниеносно обернувшись и хлопнув ладонью по плечу человека, лежащего на диване и завернутого в плед, – я думал ты наверху, дрыхнешь давно!

– Да нет, думал вот, когда уже придется идти твою задницу вытаскивать из неприятностей.

– А он неприятности с собой привел, – ухмыльнулась Донна.

Девушка откинулась на удобную спинку, позволив себе расслабиться. Странно, что находясь тут, рядом с сидхами, она совсем не ощущала угрозы, скорее, наоборот. Рядом с Маком все было… правильно. Фомори не просто чувствовала, она знала, случись что-то, из ряда вон выходящее, оборотень не позволит причинить ей вред. Хотя Донна была уверена и в другом – такие утверждения абсолютно беспочвенны.

– Я унюхал, – говоривший сел, откинув плед в сторону.

Она с любопытством разглядывала Конхенна, получив такой же заинтересованный взгляд в ответ. Те же синие, как безоблачное небо глаза, золотисто-белые волосы, мощное загорелое тело… Он был полной внешней копией Маккона, даже в мелочах, типа прически и одежды. Рассмотрев его внимательно, девушка пришла к выводу, что почти неуловимые отличия все-таки присутствовали. Донна смогла бы назвать пару-тройку, если бы постаралась. Кроме того, то великолепное чувство возбуждения, охватывающее ее рядом с недавним любовником, с этим мужчиной признаков существования не проявляло, хотя парень, безусловно, был хорош. А каким еще мог быть близнец Мака?

– Ты вся пропахла моим братом, – его голос был глубоким и красивым, но менее завораживающим, чем у Маккона.

– Я знаю, – кивнула Донна.

– А еще от тебя морем пахнет, – Конхенн прикрыл глаза, и тени его ресниц легли на щеки ажурным кружевом, – приятно.

– Ну, спасибо, – ответила девушка.

Благодарность получилась не очень восторженной, она это понимала, но менять что-то было уже поздно. В какой-то мере Донна гордилась своим происхождением, ведь ее отец почитался как бог, но ей действительно не очень нравилось упоминание о запахе. Слишком много неприятностей в свое время принесла им с Финной эта особенность.

– Тебе неприятно мое замечание, – мужчина открыл глаза, внимательно рассматривая собеседницу. А потом улыбнулся.

Ох, Боги! Как же они похожи! Не только внешне, но в улыбке и жестах проскальзывали знакомые черты Маккона. Это было немного странно, но Донне понравилось.

– Кто ты? – Кон улыбнулся еще шире, – я не ощущаю угрозы от тебя, хотя ощущаю твою силу.

– О…

Ее хватило только на это крошечное междометие. Оказалось, Донна совершенно забыла, каково это, общаться с сидхе, да и вообще с фейри, которые могли чувствовать собеседника настолько тонко. Сама она четко ощущала волны силы, спокойно исходящей от обоих полуоборотней. Конхенн излучал спокойствие с налетом любопытства, а Маккон ощущался чуть иначе, с примесью секса, тягучего и сладкого, такого, каким они и занимались недавно. И впору бы покраснеть, вот только…. Будто откликнувшись на ощущения девушки, ее недавний любовник подошел ближе. Донна оттолкнулась от спинки кресла, прижавшись плечом к его бедру так просто и естественно, будто они делали это уже тысячи раз.

– Я Донна, – ответила она наконец, – дочь Ллира[30], сестра Маннана[31].

– Ого, – присвистнул Конхенн и, уже обратившись к Маку, добавил, – братишка, я знал, что тебе везет на приключения, но чтоб настолько…

– Я не приключение, – печально улыбнулась девушка, – я та, кто касается его жизни, проходя по краю.

– Мы все ходим по краю, порой, оказываясь в самой гуще событий, – чуть хриплый мужской голос был негромким, но сила, которая в нем ощущалась, просто поражала.

Фомори повернулась на звук голоса. Странно, но она совершенно не могла уловить эмоций этого человека, ни единого отголоска, будто он не думал и не ощущал вовсе. Но вот внешне… Поразительное лицо. Именно такое мечтал нарисовать каждый художник или извлечь из камня скульптор.