– Дуся, - говорю, вытирая пот со лба, - я закончил. Теперь твоя очередь.

Глава 14

Дуся

Закончил, наконец! У меня уже ноги затекли верхом на Терине сидеть. Он хоть и брюнет моей мечты, но коленкам-то неудобно на жестком каменном полу. Я не из тех, кому с милым рай и в шалаше, в конце концов, я - существо нежное. Смотрю на Вальдора, взбледнулось ему бедняге даже. Но ничего, держится.

– Слушай, Валь, если я его сейчас отрезвлю, то он подохнет тут от боли. У нас еще время есть, пусть подольше пьяный побудет, а мы тут с ним посидим, а?

– Ты как хочешь, о разноглазая предметница, а мне уже скучно здесь, - заявил Вальдор, а у самого руки трясутся. Вряд ли у него это от скуки. Кажется, не по себе мышу моему белобрысому, нужно бы его на воздух и выпить чего-нибудь покрепче.

Я перенесла принца из темницы и назад вернулась. Когда уходила, Терин вырубился, а сейчас уже песни вовсю орал. Какое счастье, что руна молчания еще работает, а то вот бы весело было, если бы его в таком виде стража обнаружила. Представляю картину маслом - лежит такой весь из себя страдалец и похабные песни орет. А песенка и правда неприличная, про стрекозу которая всем подряд давала, а как замуж собралась так и облом случился - у стрекозки сифилис... Ну что с него взять-то, с венеролога этого дипломированного? Или что в этом мире выдается по окончании обучения?

– Хоть бы приятное что-нибудь спел, романтическое, - предложила я, обновляя руну молчания.

– Дульсинея, не покидай меня!

– Да здесь я... пока здесь.

– Я тебя люблю, а ты дразнишь меня и ругаешься. Все время ругаешься. Дуся, тебе это не идет, я же говорил.

Мне, конечно, приятно до одури, что он меня любит, но по пьяни не считается. Я таких пьяных признаний уже наслушалась за свою жизнь по самое не хочу, так что не впечатлилась.

– Дуся!

Это он уже громко так, практически командирским голосом, выкрикнул.

– Ну что ты орешь?

– Полежи со мной, моя прекрасная Дульсинея.

Ну, если он так ставит вопрос, конечно полежу. Я прилегла рядом, он даже порывался руками шевелить, только я ему не дала, пригрозила, что уйду, если будет лапы распускать, и сама его погладила немножко, везде, где наглости хватило. А ему только этого и надо, лежит, морда пьяная, а по губам улыбка довольная блуждает.

– Дуся, ты меня любишь?

– Конечно, нет, - заверила я и предупредила, - сейчас тебе будет очень плохо.

– Мне не может быть плохо, когда ты рядом.

– Ага, помечтай.

Жалко мне было его, но делать нечего, придется так жестоко поступить, потому что времени много уже прошло. Вдруг его проверить захотят, а тут картина маслом - принцева невеста рядом с магом на полу валяется, а маг пьяный в дрова.

Начертила я руну отрезвления и приготовилась, если что Терину рот заткнуть. Вдруг от боли заорет. Нет, не заорал, только вздохнул судорожно и говорит:

– Спасибо, Дульсинея. Мне не привиделось, здесь Вальдор был?

– Да, был. Или ты думаешь, я сама тебя так качественно полечила? Я не умею, а его учили этому.

– Да, он должен иметь разные навыки.
– Терин задумался и добавил, - хотя бы примитивные.

– Ты как себя чувствуешь?

– Лучше.

– Правда?

– Да, правда. Спасибо.

– Помнишь, что тут по пьяни говорил?

– Что говорил, не помню, - вот по лицу вижу, что врет!
– Помню, что вроде бы Вальдор здесь был и ты на мне сидела. Любишь ты, Дуся, быть сверху.

– Сейчас дошутишься у меня, как дам тапком по морде, не посмотрю что раненый, - пригрозила я.

– Вот и правильно, Дуся, бери тапок. Будешь мне ткани сращивать.

– Что?
– я даже лоб его потрогала, мож температура у него и бред он сейчас несет?

– Это как это ткани сращивать? Какие ткани?

– Дуся, я не в больничной палате, - зачем-то напомнил этот маг недобитый, будто я этого и так не знаю.

– Ну и что дальше-то?

– Жених Ваш, Дульсинея, меня порезал, чтобы кости на место поставить. Как вы думаете, что в таких случаях дальше происходит?

– Ну, гипс, наверно, накладывают, - растерянно отвечаю я, - тебя перебинтовать что ли?