— Андрей, он не умер. Он еще жив. Дышит…

Андрей вынул из-за пазухи свой шприц и склонился было над умирающим. Тонкие бледные губы шевельнулись, и Андрей услышал:

— Yo no quiero… morir…

И Андрей сел в сугроб. Просто ноги подкосились. Окружающий мир и его самого вдруг заполнила вязкая глухая тишина.

— Андрей, ты что? — окликнула его Несса, видимо, испугавшись ошарашенного вида лекарника. — Что с тобой? Ты ему поможешь?

Андрей протянул руку и двумя пальцами осторожно раздвинул веки умирающего. Зрачок пока реагировал на свет, а его радужная оболочка была сиреневой — точно такой же, как и у самого Андрея. Еще один землянин на Дее. Еще один…

— ?Habla usted espa~nol?[1] — выдавил он. Губы офицера дрогнули, но он не ответил. Андрей поднес шприц к его шее и нажал на кнопку подачи лекарства.

Впервые за весь день у Андрея дрожали руки. Земляк… Прошло несколько минут; офицер вдруг содрогнулся всем телом и закашлялся, давясь холодным воздухом. Андрей вздохнул с облегчением и повторил:

— ?Habla usted espa~nol? ?Puedes o'irme?[2]

— Si[3], — прошептал офицер и больше не произнес ни слова. Андрей сосчитал пульс у него на запястье — сердце едва билось. Однако биоблокада работала, и это давало умирающему землянину шанс, тем более, если ему делали в детстве прививки. Андрей быстро расстегнул камзол, чтобы осмотреть рану в боку, но никаких повреждений там не обнаружил; зато увидел, что у офицера плотно перевязано плечо — по всей вероятности, там был вывих, а на левой стороне груди, прямо над сердцем, была аккуратно вытатуирована изящная черная роза, обвитая тонкой лентой. Медлить не следовало; Андрей торопливо застегнул серебристые пуговицы, подхватил офицера и с трудом устроил на спине лошади, которая смотрела на них печально и устало.

— Андрей, кто это? — испуганно пролепетала Несса. — Что ты ему сказал?

Андрей подхватил лошадку под уздцы и быстро зашагал вперед. Несса подалась за ним.

— Слушай, Несса. Ты когда-нибудь видела документы инквизиции?

— При чем тут инквизиция? — спросила Несса. Снегу навалило уже изрядно, надо было смотреть под ноги, чтоб не растянуться по дороге. Андрей наградил ее таким взглядом, что она решила пока не задавать вопросов и сказала: — Ну да, видела… Несколько лет назад у отца Грыва был ихний указ про колдунов…

— У них ведь роза главный символ?

Несса согласно закивала.

— Да, вернее, роза — это символ веры в Заступника… а инквизиция — шипы, которые берегут веру от зла и колдовства…

Показался знакомый поворот к дому. Среди деревьев, в низких кустах возился кто-то большой и темный; лошадка испуганно всхрапнула — наверняка, знакомый медоед укладывается спать, не обращая внимания на близкое людское жилье.

— Я т-тебе! — угрожающе произнес Андрей, прибавляя шагу. В кустах заворчали, однако никто не вышел и не бросился на путников. Офицер закашлялся и едва не свалился с лошадки; Андрей поддержал его и сказал:

— Это инквизитор, Несса. И я думаю, что в крупном чине.

Глава 12. Земляки

К ночи метель разошлась, разбуянилась — мир за крохотным окошком превратился в белую мятущуюся пелену, сквозь которую далеким солнцем маячил фонарь. Андрей всегда зажигал его на ночь: мало ли кто заблудится в лесу и сможет спастись, выйдя на свет? А в избушке было тепло и уютно, в печке весело потрескивали дрова, на столе красовалось нарезанное щедрыми ломтями холодное мясо, свежий хлеб и горшок каши с пылу с жару (если Андрей по скромности своей ничего не взял у селюков, то Несса не стала отказываться от подарков: дают — бери, а бьют — беги, как говорится), и казалось, что на свете никого и ничего больше нет: только этот старый дом и люди в нем.

На чердаке кто-то возился: с потолка посыпалась легкая труха. Несса покосилась в сторону источника шума и взяла кусок мяса.

— Домовой волнуется, — заметила она Андрею. — Не успел до холодов крышу укрепить, теперь переживает.

Андрей, доедавший кашу, посмотрел сперва в потолок, потом на лавку в углу, где, накрытый по грудь темным одеялом, лежал инквизитор — его обморок перешел в сон, и Андрей предположил, что их гость быстро поправится. Прагматичная Несса тотчас же заявила, что такой важный чиновник непременно должен будет их наградить за свое спасение и заботу, на что Андрей довольно скептически заметил, что их высокий гость наверняка в опале — потому и бежал из столицы, прихватив чужую форму и наверняка убив ее владельца. А в столице, скорее всего, свирепствует тот же самый мор — поэтому завтра, когда метель успокоится, Андрей намеревался отправиться прямиком туда со своим лекарством. Судя по выражению его лица, он бы и сегодня туда побежал, прямиком по сугробам да бездорожью, но не мог оставить раненого в бессознательном состоянии на одну Нессу.

— Домовой? Да вряд ли, просто крышу надо новую…

Несса пожала плечами. Все, даже самые маленькие дети, прекрасно знали, что в любом доме на чердаке живет домовой и следит за порядком, как строгий хозяин. Если ему все нравится, то он завивает женщинам волосы и заплетает косы, а мужикам выращивает густые красивые бороды. Ну а если домовому что-то не по нраву, то он возится, плачет и даже может придушить. А Андрей в домового не верил. А верит ли он в Заступника? — подумала вдруг Несса. Вон, икона дома всего одна, да та и приткнута в углу как-то криво…

Инквизитор шевельнулся на лавке и что-то пробормотал на незнакомом языке. Андрей вздрогнул, словно получил хорошую оплеуху.

— О чем он говорит? — полюбопытствовала Несса. — Он ведь по-нашему ни слова не сказал.

— Бредит, — коротко ответил Андрей. Не рассказывать же ей о том, что инквизитор говорит по-испански, и что они с Андреем с одной планеты… Эх, испанский, испанский — Андрей его почти забыл, а раньше знал довольно неплохо. Ну ничего, разберемся, тем более, что жители Гармонии владеют несколькими языками, а уж английский-то Андрей знает так же, как и родной русский.