По лицу Рина сразу стало понятно, что без серьезного разговора никак не обойтись...

Быстрей бы этот день уже закончился...

***

Карие, почти черные глаза Рина пристально смотрели на меня. Я поежилась. Этот холодный взгляд пугал.

Я отвернулась к окну. На крыльцо ресторана выскочила мама, видимо для того чтобы узреть моего друга, следом за ней выскочил папа, они начали о чем-то разговаривать, а потом папа увел маму обратно в ресторан. Шпионы, тоже мне.

Молчание напрягало.

Я снова посмотрела на Рина, такое ощущение, что он вообще не шевелится.

– Рин, не надо пожалуйста на меня так смотреть, - я не смогла выдержать этот тяжелый взгляд, - мне становится не по себе.

Рин отвернулся и теперь смотрел в лобовое стекло.

Где же этот разговор, который меня пугает даже не начавшись?

Рин, не молчи. Теперь я думала о том, почему Рин не умеет читать мысли, точнее сожалела об этом. Да тут и без умения читать по одним эмоциям можно понять о чем я думаю.

– Рин, мы долго будем молчать? Или может домой поедем?
– Он только посмотрел на меня и опять ничего не сказал.

Я решительно заявляю, что ничего не могу понять, что происходит.

– Рин, мать твою. У тебя язык отвалился что ли? Ты можешь хоть что-нибудь сказать?
– Я больше не могу молчать. И тишина эта угнетает.

Рин едва заметно махнул рукой и машина завелась, еще один взмах и ремень безопасности пригвоздил меня к месту.

Мы ехали не спеша. Конечно же Рин никуда не торопился, поэтому поехал в противоположенном направлении от дома Тоши.

– Рин. Не строй из себя обиженного на весь мир.

– Я строю?
– Неужели. Хоть что-то.

– Нет я. Пытаюсь до тебя достучаться, а ты заперся в своем панцире и не вылезаешь.

– А что я должен тебе сказать "Молодец Ада. Продолжай в том же духе. Можешь дальше спать с моим лучшим другом". Так что ли?

– Нет, не так. И разрешение я у тебя спрашивать не собираюсь.
– Пуп земли нашелся. Уже не маленькая девочка, сама решу что мне делать.

– Да лучше бы спросила.

– Да конечно. В следующий раз обязательно спрошу можно ли мне покушать и в туалет сходить.

– Не надо язвить и ерничать. Кактус.

– Панцирник.

– Я человек.

– А я кто? Обезьяна что ли?
– Рин посмотрел на меня так, как будто высматривал во мне кого-то.

– Знаешь, похожа. Очень даже.
– Вот козел. Я значит обезьяна.

– Я бы сказала кто ты, но я выросла в интеллигентной семье.

– Интересно где эта семья была, когда тебя воспитывали.

– Хам.

– Хамка.

– Нахал.

– Нахалка.

– Индюк.

– А это тут причем?

– Ты напыщенный индюк.

– Твой ум и разум меня поражает.

– У меня хотя бы ум и разум есть, а у тебя и этого не имеется.

– Проверяла?

– По глазам видно.
– Он остановил машину и повернулся ко мне.

Рин смотрел мне пристально в глаза.

– И что ты сейчас в них видишь?
– Что-что, горечь, грусть, непонимание, немного ярости, чуть-чуть злости, и совсем немного теплоты.

– Много чего.

– Например.

– У тебя там коктейль-микс.

– А ты скажи.

– Горечь, непонимание, грусть, ярость, злость...

– И все?

– Ну...

– Не все.
– Так, друг мой милый, ты чего добиваешься?

– А что там еще? Скажи мне.
– Рин невесело усмехнулся.

– Хитрая. Там затерялись остатки нежности, любви, доброты, теплоты.

– Pardonner, не увидела.
– Вру конечно, но... куда без этого.

– Все ты увидела. По твоим эмоциям понятно, что ты врешь.