Случайностью или закономерностью является то, что убийства херсонесских епископов совершались в одно и то же время? На этот весьма не простой вопрос мы попробуем ответить позднее, а пока нам предстоит выяснить, что же происходило в Херсонесе после убийства первых пятерых проповедников.

Как известно, большая политика, как правило, делается в столицах. Так случилось и тогда, когда на императорский трон в Константинополе (уже фактически отделившемся от Рима) сел Константин Великий. Приняв новую веру сам, Константин принялся ревностно внедрять ее и по всей империи. И снова обратимся к столь авторитетному историку православия, как митрополит Макарий: «…Находясь в дружественных отношениях с императором Константином и охотно повинуясь его велениям, херсонцы не осмелились воспротивиться ему и тогда, когда новый епископ Еферий, прибывший к ним от Иерусалимского патриарха, привез с собой императорский указ, чтобы в Херсонесе не возбраняемо было христианам открыто использовать свою веру и отправлять богослужение. Эти христиане немедленно устроили для себя церковь, и по кончине Еферия, последовавшей в 7 день марта (опять эта роковая дата! — В. Ш.) испросили себе у равноапостольного Константина другого архипастыря…»

Более подробно о деятельности Еферия говорят другие источники. Согласно им этот епископ успешно ездил в Константинополь за помощью к императору после некоторого времени своей деятельности в Херсонесе. Вернувшись оттуда, он еще более активно начал заниматься миссионерской деятельностью в городе, а затем снова отплыл в столицу, чтобы известить патриарха о своих успехах. А успехи были немалые. Именно при Еферии в Херсонесе открылась первая официально разрешенная церковь, и тысячи прихожан отныне ежедневно сходились туда слушать горячие проповеди своего пастыря. Но, покинув Херсонес, обратно Еферий уже не вернулся. По дороге он внезапно заболел, не исключено, что епископ мог быть и отравлен. Умер Еферий на острове Аос в 324 году в уже известный нам день.

После Еферия в том же 324 году в Херсонес был прислан следующий епископ. Им стал Капитон. Летописцы единодушно называют его «мужем редкой веры и богоугодной жизни». Однако на первых порах Капитону пришлось в Херсонесе тоже нелегко. За время отсутствия Еферия христианская партия города значительно ослабла, и верх снова начали брать сторонники язычества. Поэтому едва Капитон вступил на гераклейскую землю, ему тут же стали угрожать. Язычники призывали епископа совершить чудо. Причем под «чудом» противники христианизации понимали спасение от огня, хотя сами, естественно, надеялись на его смерть.

Однако вскоре им пришлось горько сожалеть о задуманном. Дело в том, что события развернулись совсем иначе, чем они предполагали, и вместо смерти Капитона они добились совершенно иного — небывалого успеха и популярности отважного епископа. Впрочем, предоставим опять слово летописи: «Вот две печи, разожженные для приготовления извести, если ты войдешь в них и останешься неопалимым от огня, тогда мы уверуем проповедуемому тобою Богу». Святитель ради спасения многих тысяч душ, нимало не колеблясь, решился на подвиг, угрожавший ему смертью, но, надеясь на помощь Божию, предложил им дать удостоверение в том, что они крестятся, если Господь совершит это чудо, в залог исполнения или обязательства требовал, чтобы они отдали своих детей воинам, бывшим с ними, и если не уверуют, то все их дети будут ввергнуты в печь, на предложение это херсониты согласились и отдали детей своих воинам. Тогда святитель, сотворив молитву, и по возглашении диаконом: «Вонмем!», немедленно вступил в печь, к удивлению всех, он довольно долго пробыл там в молитвенном положении, потом вложил в омофор горящие угли и вышел из печи невредим при содействии силы Духа Божия. «Житие Капитона» гласит об этом подвиге: «…Пришед же убо епископ ко единой пещницы, помолився и перекрестив сам ся и пещницу, в ню же хотяше влезти, дтаку рекшу „аминь, вонмем“, влезе в пещницу горящу и сотворив яко часа разстояние всыпа в лоно сове от углив и излезе силою Святаго Духа без вреда и цел. И в ужасти велицей бывше, падоша ницы на земли, величающие Бога христианска, просяще от него сподобитися святыя христианские веры. Там же вернии радостию бесчисленою одержими бяху и Бога моляху умножитися с ними христианску исправлению. Сам же пресвятый епископ беспокоявси, мужа з женами и з чады оглашая утешаше без лицемерия ко Христу приити. И сотворив убо то жженнаго вара, от него же и без вреда сохранен бысть сам той пресвятый епископ, купель, в той крести вся, им же отцы бывша вернии того града и с тем пресвятым епископом пришедшии воини…»

«Чудо это поразило всех, и множество народа крестилось от руки епископа. В память сего чуда святой епископ на месте, где свершилось чудо, воздвиг церковь во имя Святого апостола Петра. О чуде этом и просвящении херсонитян святой Капитон донес императору Константину, бывшему тогда на первом Вселенском соборе в городе Никее в 325 году, святые отцы Никейского собора прославили Бога и великое дерзновение епископа Капитона».

Уже в наше время было немало споров вокруг совершенного Капитоном чуда. Что только не говорили о нем, каким только сомнениям не подвергали. Однако точку в истории с Капитоном поставила сама севастопольская земля. Несколько лет назад в Херсонесе был раскопан очередной византийский храм. Когда же археологи раскопали его, то их удивлению не было предела. Под алтарем обнаружилась прекрасно сохранившаяся древняя печь, над которой была впоследствии построена церковь… Так, значит, Капитон был на самом деле, как и был совершенный им подвиг!

После подвига Капитона успех христовой веры в Херсонесе был обеспечен окончательно, а авторитет Капитона в здешних краях стал по-настоящему непререкаем. Но радоваться торжеству своего дела епископу оставалось уже не долго. Спустя несколько лет Капитон отправился по каким-то делам в Константинополь. Попав в сильный шторм, галера была отнесена в устье Днепра, где попала в руки местных язычников. Галера была ограблена и сожжена, а всех находившихся на ней, в том числе и Капитона, без долгих разговоров утопили. Случилось это в декабре, но церковь присоединила память святого Капитона к его предшественникам, погибшим 7 марта.

Однако смерть Капитона уже не могла ничего изменить. Херсонесская епархия, окончательно утвердившись, с каждым годом набирала все большую и большую силу. Длительное время местная епархия оставалась достаточно независимой и автокефальной и в ряду прочих епархий, подчиненных Константинопольскому патриарху, считалась шестнадцатой.

Вспомним, что на протяжении многих веков именно Херсонес был оплотом старых традиций христианской веры. Ведь именно сюда традиционно ссылали всех церковных оппозиционеров. Кто здесь только не перебывал! Кроме уже упомянутого борца с монофилитами папы Мартина был сослан сюда и глава монофизитов Александрийский патриарх Тимофей. Знаменитого гимнографа и борца с иконоборцами Иосифа Песнопевца, выдающегося классика христианской музыки, чьи каноны и стихиры и поныне поют в российских церквах, сменил целый сонм уже самих иконоборцев… Так на херсонесской земле появилась целая плеяда церковных деятелей, особо оберегающих чистоту веры, ее православную суть и традиции. И в этом тоже проявилась вся необычность и неповторимость Севастополя, как места, где изначальное и незамутненное учение Христа ревниво охранялось для того, чтобы затем быть переданной на святую Русь.

Так что это за роковая дата 7 марта? Ведь и ныне 20 марта (то есть 7 марта по старому стилю) православная церковь отмечает день семи херсонских мучеников. День святого Климента отмечается отдельно. Итак, согласно летописям, почти все первые херсонские епископы погибли именно 7 марта. Случайна ли цифра 7? Семь мучеников, седьмое число марта… Ведь семерка число вообще в истории человечества особое. Вспомним семь дней создания мира и семь смертных грехов, седьмое небо и семь кругов ада, семь дней недели и семь нот в октаве, семь великих мудрецов древнего мира и семь этажей Вавилонской башни, семь цветов радуги и семь чудес света… Но и это не все! Ведь на семи холмах, как известно, располагался Рим, на семи холмах была основана в свое время Москва и, наконец, на семи холмах расположен и нынешний Севастополь!