— Фло, Бога ради!

Кричит. А вроде бы успокоилась. И даже есть начала. Ее, небось, в жизни так не кормили. И зачем, спрашивается? Перевод продукта и все.

Фло подцепила край простыни на палку и попыталась набросить на крюк, венчавший капсулу. Вышло попытки с пятой.

— Он убьет меня… убьет…

Фло аккуратно растянула ткань, закрепляя булавками за проволочные петельки. Закончив, пересчитала простыни в корзине. Полторы дюжины — ровно по числу капсул. Крайние, правда, велено не трогать, но оно и к лучшему.

— Фло, ты жестокая… ты не можешь так со мной поступить!

— Заткнись, — велела Фло, серьезно раздумывая над тем, чтобы занавесить и нишу с клеткой. Глядишь, тогда и поутихнет.

И чего он тянет? Почему не сделает ее тихой, как ту, вторую, которую привел сам? Та спокойно сидит в уголочке, перебирает нанизанные на нитку цветные кольца и улыбается. Одно слово — сумасшедшая. Зато ласковая. Сядешь с ложечки кормить, тотчас улыбается, журчит что-то на своем, безумном, языке, головой под руку норовит нырнуть и трется по-кошачьи. Короткие волосики ладошку колют, и шрамик на затылке прощупывается.

Ее вот жалко.

С пятой капсулы Фло приноровилась цеплять простыню и дело пошло.

Фло даже напевать начала…

— А голос у нее — просто ужас! — Летиция закатила глаза, не переставая говорить. — А репертуар… я просто не знаю, что делать! Я строго-настрого запретила моей Хоупи разговаривать с этой девицей! Да даже смотреть в ее сторону! Гувернантке так и сказала. Вы, мисс Пэддингтон, должны следить за моей малышкой! Эта американка — сущее наказание и я не желаю, чтобы Хоупи брала с нее дурной пример.

Леди Фэйр слушала в пол-уха. Беседа, вполне привычная и обыкновенная, вдруг перестала быть интересной. Какое Джорджианне дело до этой, незнакомой в сущности, девицы, которую Летиции пришлось взять в дом? Никакого. И до самой Летиции тоже: меньше тратиться надо, тогда и не придется протекцию составлять всяким там…

— А недавно, представляете, заглядываю я в буфет, а там…

…мышь повесилась от тоски.

— …все замки на бутылках открыты! И эта девица, глядя мне в глаза, наглейшим образом заверяет, что людям следует доверять, и эти замки — признак неуважения.

— А я не закрываю, — вяло заметила Оливия, которая уже устала жевать и теперь просто сонно таращилась на подруг.

— Конечно, — взвизгнула Летиция, — ты ведь… такая доверчивая.

…точнее сказать глупая. И ленивая. И еще денег у тебя хватает, чтобы тратить их на кормежку слуг. Несказанное читалась в тускло-красных глазах Летиции. Но сжатые губы прочно запечатывали слова.

— Мне кажется, — Черити нарушила неловкое молчание. — Тебе следует отослать ее. Напиши кузену, что девушка…

— Еще не готова выйти в свет, — подсказала Джорджианна, страстно желая, чтобы этот бессмысленный разговор поскорее закончился.

— Именно.

— Не могу. Кузен расстроится. Он так обеспокоен судьбой этой девушки…

…скорее состоянием ее отца, которое может поспособствовать улучшению состояния самого кузена, да и Летиции тоже. Или не поспособствовать. И тогда замечательная Хоупи — тусклая девица с идеальными манерами и напрочь отсутствующими мозгами — останется в старых девах.

Сложные ныне времена.

— …он надеется, что сумеет устроить ей партию с каким-нибудь приличным человеком…

…если слухи о состоянии американки не преувеличены, то из желающих выстроится очередь.

— …но я право слово не уверена, что справлюсь, — завершила монолог Летиция и коготком сняла слезу с ресницы. Снова наступило молчание. Ну нет, Джорджианна не собиралась откликаться на эту, молчаливую, но тем не менее явную, просьбу. Другие найдутся.

И нашлись. Эгимунда, вздохнув, предложила:

— Хочешь, я и для нее приглашение отправлю? Правда до бала всего-то неделя, но…

— Боже, благослови твое милосердное сердце! Ты не представляешь, как ты меня выручила.

Представляет. И пусть породистое, хотя и несколько заплывшее жирком лицо Эгимунды выражает лишь искреннюю радость, но кому как ни Джорджианне знать: дело не в милосердии. Дело в кузене.

И ведь все всё понимают: девица получит породистого мужа. Он — богатую жену. Летиция — благодарность и приданое для своей дуры. Эгимунда — возможность спровадить бедового родственничка за океан.