– Интересно, как тебе удалось скрывать от меня этот чудо-напиток? Обидеться на тебя, что ли, за это?

– Не утруждай себя. Я потом отслужу, – пообещал Шустрик.

На командном пункте никого не было. Так что калд пришлось заваривать самому. Серега бросил щепотку травы в чайник, потом присмотрелся, подумал, все взвесил и добавил еще три горсти. Хорошего напитка много не бывает, решил он. Залил чайник водой, развел в печи огонь и поставил его на решетку.

– Немного потерпи. Скоро все будет готово, – пообещал он.

Шустрик выдавил из себя слабую улыбку.

– После ночного полета я могу позволить себе чуть-чуть подождать.

– Вот и хорошо.

Одинцов сел напротив друга, положил руки на стол, тяжело вздохнул и попросил:

– Что у нас плохого?

– Все очень плохо, Волк. Очень плохо, – не задумываясь, ответил Шустрик. – Я даже себе представить не мог, насколько все плохо.

– Почему так задержался?

– Еле вырвался из города. Я же тебе говорил, что времена тяжелые настали. Красноград объят смутой… – Шустрик на секунду умолк, словно пытался подобрать верные слова. – Ладно. Давай по порядку все расскажу, – наконец сказал он.

Одинцов развел руками. Мол, руководи, как считаешь нужным.

– Я оставил вас возле ворот. Восточные ворота самые безопасные, потому что люди Джеро удерживали их до вашего подхода. Но несмотря на это, как помнишь, два раза по дороге к городским воротам мы попадали в передряги. Хорошо, что нас было много и все хорошо вооружены, маленькими отрядами стражи нас было не взять. Я, пока еще смутно понимаю, почему Джеро стал нам помогать, но к этому мы еще вернемся и постараемся разобраться. Проводив вас до восточных ворот, я вернулся в город. Я решил найти членов Тайного совета и попытаться помочь им выбраться из города, или хотя бы проверить, что с ними все в порядке. Начал я с воеводы Глухаря. За несколько часов до этого я безуспешно пытался попасть к нему домой, но не смог достучаться. Тогда я попытался зайти с другого входа. Тряхнуть, так сказать, стариной. Пробрался я в дом к воеводе и увидел страшную картину. Горы трупов повсюду. Столько крови. Слепые боги, такое впечатление, что весь дом купался в крови. А домик у воеводы знатный, в три этажа, роскошный особняк. Глухаря я нашел в его кабинете. Подступы к нему устилали трупы врагов. Кто они такие, я опознать не смог. Простые серые камзолы и плащи, неприметные личности. Он убил человек десять, прежде чем его нанизали на клинки. Так что воеводы Глухаря с нами больше нет.

Одинцов стукнул в ярости кулаком по столу. Воевода был единственным человеком, с кем Серега хотел бы заключить союз и действовать сообща. Во время войны он проявил себя замечательным полководцем и превосходным управляющим. После смерти князя он мог возглавить Тайный совет, ядро сопротивления магикам. И вот его убили вслед за Георгом. Налицо заговор против непокорных.

– Воевода был мертв по крайней мере часа три. Это говорит о том, что его убили до Георга. Значит, начали с Глухаря. Так что, Серега, это заговор. И заговор, направленный против Тайного совета, не иначе. Помнится, мы рассуждали, какой удар подготовят магики. И вот они ударили. За одну ночь они обезглавили все сопротивление. Стараясь быть незаметным, я выбрался из особняка Глухаря…

– Подожди минуту, – попросил Серега.

Он снял кипящий чайник с огня, разлил напиток по кружкам и поставил пустой чайник на подоконник.

– Продолжай.

– Если бы кто меня увидел в этот момент. Или, не дай боги, попался бы я в руки стражи, то смерть Глухаря повесили бы на меня.

– Ты же глава разведки княжества. Как на тебя могли бы что-то повесить?

– Я подчинялся только Георгу. О моем существовании знали лишь агенты и высокопоставленная знать, управленцы, приближенные к престолу. И никто более. Так что схватили бы меня да бросили в каталажку, не разбирая виновен или нет. Да как потом показала жизнь, никто не смог бы доказать, что я глава разведки. Не осталось таких людей. За эту ночь их вырезали подчистую.

Я побывал еще в двенадцати домах. Все представители знатных родов входили в Тайный совет и были приближенными к Георгу людьми. И везде была одна и та же картина. Их всех убили. Мы так долго собирали силы, чтобы сопротивляться влиянию магиков. Десятилетия Вестлавт копил силы, чтобы в одну ночь все потерять. Тайного совета больше нет. Некому сопротивляться магикам. Разве что мне да тебе.

– Ну, у нас не так уж мало сил. Я бы даже сказал, что их достаточно для начала, – сказал Серега.

– Все начинается с малого. Ты прав. А кстати, неплохой калд получился. Только очень уж крепкий. С заваркой ты явно переборщил, аж язык вяжет, но это сейчас именно то, что нужно, – произнес Шустрик.

– В первый раз. Так что не суди строго. Я всегда любил покрепче.

– У меня уже возраст не тот. А вдруг сердечко не выдержит, – лукаво усмехнулся Лех.

– Это ты про себя сейчас говоришь? Постыдился бы, шельма. У тебя сердце из железа.

– Зачем обижаешь старого человека.

– Нашел чем рассмешить, – улыбнулся Серега. – Лучше скажи, ты, часом, к Карусели не наведался?

– Как же, был. С ним все в порядке. Магики то ли про него не знают, то ли посчитали простой пешкой и не стали тратить на него свои силы. Он жив-здоров, если так можно сказать про слепого.

– Почему ты не привез его с собой?

– Вдвоем мы не выбрались бы, – возразил Шустрик.

– Кстати, а как ты умудрился уйти?

– Мне помогли. Старый приятель Горд Толстый Мешок, которого я хотел отправить на виселицу. Неожиданно он пришел ко мне на помощь. Сам меня выследил. Вернее, его люди. Возле Карусели и взяли.