В десять утра тяжелые артиллерийские системы нанесли первый удар, посылая в сторону противника целый шквал снарядов.

Еще некоторое время спустя свое веское слово сказали РСЗО, устроив немецким солдатам термобарический кошмар, а еще через двадцать минут части вермахта увидели, наконец, причину неудачи своего наступления в Белоруссии.

Командир одной из сводных танковых рот атакуемой дивизии вермахта Фридрих Гассер ломанулся на помощь соседям, едва услышав панические призывы о помощи. Он уже сталкивался и с Т-34, и с КВ. И полагал, что соседи столкнулись как раз с ними. Вылетев из-за пригорка, он увидел, как странные, непохожие ни на что машины последовательно уничтожают огнем чудовищных орудий отступающие «Панцеры», а идущие следом танки другого вида легко и непринужденно уничтожают пехоту. На его глазах знаменитая зенитка «ахт-ахт», оставшаяся незамеченной наступающими, выпустила в танк с жуткой пушкой снаряд практически в упор без всякого видимого эффекта. Расчет орудия был походя уничтожен огнем крупнокалиберного пулемета.

Трезво оценив ситуацию, Гассер приказал отступить. Уж если эти танки не берет дура калибром практически в девять сантиметров, то ему, с полусантиметровыми и короткоствольными пушками калибра семь с половиной сантиметров, тут делать однозначно нечего.

На его несчастье, группа фашистских танков была замечена парившим в небе БПЛА, и в ее сторону отвернуло четыре монстра – три с жутким орудием и один с двумя малокалиберными. Отходящие на полной скорости немцы были настигнуты с какой-то нечеловеческой быстротой. Еще одна из танковых рот вермахта была уничтожена до последнего человека.

Вопли немецких командиров о помощи были отлично услышаны пилотами Люфтваффе, попробовавшими доказать, что неудачи первых дней войны – еще не повод с ними не считаться. К месту сражения были отправлены все свободные самолеты – от живых еще пока пикировщиков до истребителей. На их несчастье, боеприпасов у «Торов» и «Панцирей» бригад было пока еще в достатке.

На родные аэродромы вернулись единицы…

Федор фон Бок получил первые панические донесения менее чем через полчаса после начала бойни, но к этому моменту катастрофа превратилась уже в необратимую. Вопли «Майн Готт», немецкий мат, призывы о помощи – эфир было попросту страшно слушать. Попытки выяснить, что происходит, привели лишь к еще большему запутыванию ситуации. Согласно донесениям, русские выставили какие-то совсем уж непобедимые танки, хуже даже чем КВ-2, КВ-1 и Т-34, и повторили избиение самолетов своим чудовищным оружием.

Практически сразу он передал приказ 18-й танковой дивизии спешить на помощь. Аналогичный приказ получил моторизованный полк «Великая Германия».

Последнему очень и очень не повезло. Полк, выдвинувшись из Пружан в район Ружаны, попал в ловушку. На пути следования полковой колонны ее в засаде поджидал десяток далеких потомков тяжелой огнеметной системы «Буратино», плюс оставшаяся часть 21-й бригады и сводный отряд из частей Красной Армии.

Попав под удар ТОСов, уже в первую минуту боя «Великая Германия» понесла чудовищные потери. Несколько минут спустя ад для солдат одной из элитных частей вермахта продолжился. Танки и БМПТ уничтожали людей сотнями, а следующие вторым эшелоном БМП и советские солдаты добивали остатки. Вызванная авиационная поддержка попросту не успела на помощь. На свое счастье.

Таким образом, выдвинувшись на помощь в 11:30, около часа дня полк подвергся первому удару, а к двум фактически прекратил свое существование.

Перед немецкими войсками на Востоке замаячила пропасть.

2 июля 1941 года. Москва, Кремль.

– Таким образом, товарищ Сталин, данная армейская группировка фактически уничтожила семнадцатую танковую дивизию вермахта и моторизованный полк «Великая Германия». Помимо этого, эта же группировка нанесла серьезные удары по частям восемнадцатой танковой дивизии, а также по частям двадцать девятой моторизованной дивизии. Благодаря этому наступление на наш фланг остановлено. Полностью остановлено.

– Вот видите, Борис Михайлович считает, что эти товарищи все же исключительно полезны, правильно?

– Более чем, товарищ Сталин.

– И каковы же их потэри? – Вождь приостановился, с прищуром глядя на Шапошникова.

– Официально они заявляют о… нескольких десятках раненых, товарищ Сталин, – голос Шапошникова дрогнул. – Но, конечно, убитые имеются – хоть и немного, но есть.

– То есть вы хотитэ сказать, что они фактически уничтожили несколько сильнейших частей вермахта, потеряв убитыми несколько десятков человек максимум? – Лидер СССР с недоверием посмотрел на маршала.

– Так они говорят, товарищ Сталин. Генерал Карбышев был в расположении их базы. Утверждает, что их техника – это нечто запредельное. Ночью из Смоленска вылетел самолет с пленкой, на которую записано несколько их операций. Товарищ Берия говорил, что ее доставили сюда. – При этих словах глава НКВД кивнул и ответил на невысказанный вопрос:

– Она здесь. Могу подготовить к показу за десять-двадцать минут.

– Хорошо, товарищ Берия. Займись.

Нарком вышел из кабинета и передал необходимые указания Поскребышеву. Вернувшись через пару минут, сел на свое место и сказал:

– Сейчас все подготовят.

– Значит, Иосиф Виссарионович, они из будущего? – Ворошилов недоуменно посмотрел на вождя.

– По крайней мере, они так утверждают. И у них, должен сказать, более чем серьезные доказательства. Так что мы с большой уверенностью можем сказать, что да, они из будущего.

– И какое же у нас будущее, товарищ Сталин? – Тот кивнул Берии. Ворошилов и Молотов с интересом посмотрели на главу НКВД. Микоян удивление мастерски скрывал, но все же выдал свой интерес, напряженно наклонившись вперед.