И почти сразу увидел ее. Красивая невысокая черноволосая девушка с зелеными глазами неподвижно сидела на стуле и смотрела в окно. На появление офицера она не обратила никакого внимания.

Ничего не говоря, Владимир подошел, прихватив по дороге еще один стул. Поставил рядом и сел. Некоторое время просто молчал.

– Ее звали Галя. Нас познакомила жена моего друга. То есть тогда она еще не была его женой, просто они тогда встречались, и у меня с ней были дружеские отношения. Вот она и познакомила меня с Галей. И представляешь, после первой встречи мы не могли встретиться почти три месяца. Так, переписывались иногда. Галя была учителем. Так всегда волновалась за своих неучей. – Впервые начав об этом говорить, Владимир уже не мог остановиться:

– Я помню, как жутко удивился, когда она, так сильно переживая, впервые рассказывала мне о том, как мало эти дети еще знают. И мне так нравилось смотреть на нее в такие моменты. Ей хотелось сделать мир лучше. Хотя бы на чуть-чуть. – Владимир грустно улыбнулся. – Ей казалось, что все просто отлично, что вот она, белая полоса. Что с каждым годом будет только лучше и лучше. И когда я смотрел на нее, я тоже в это верил.

Она могла радоваться каким-то совершенно обычным вещам. Могла час смотреть на спящего котенка. Или на голубей. А как она стеснялась, когда я позвал ее в ресторан! А потом, какое-то время спустя, я вдруг понял, что не могу без нее жить. И сделал ей предложение. Пятнадцатого июня. И когда она сказала «да», я был счастливее всех на свете. Мне казалось, что я могу сделать все, что угодно – свернуть горы, достать Луну с неба. А потом… потом я ее потерял. Двадцать первого июня. Для меня эта война началась несколько раньше, чем для большинства. – В глазах майора стояли слезы.

– Сначала я не верил. Я думал, что все это ошибка, что вот сейчас все прояснится, что все будет как раньше. И только потом я вдруг понял, что потерял еще и мать, и брата. И что родных у меня в этом мире больше нет. И что все это не ошибка. – Антонов замолк.

– Товарищ майор, а когда станет легче? – Тихий голос девушки прозвучал почти не слышно.

– Время лечит любые раны, Настя, поверь мне. Боль никуда не уйдет, но с ней свыкнешься и научишься не замечать. Это я понял еще несколько лет назад, когда потерял друга на войне. Только не держи все это в себе.

Они говорили еще долго. Настя вспоминала, как ходила на речку с братом, как он подрался с ее ухажером, чего-то не поделив. Владимир тоже вспоминал разные истории из своей жизни.

Высокая светловолосая женщина грустно улыбнулась, глядя на них через окно. После чего отогнала любопытных подруг.

– Ого, Настюха похоже себе цельного майора отхватила, да еще и Героя! – Маленькая рыжая девушка завистливо вздохнула.

– Ты, Алла, не забывайся. Она только что последнюю кровиночку потеряла. И, судя по всему, он тоже. Так что им есть о чем поговорить. А ну-ка марш отсюда! Вон, в столовую пошли, там сводки с фронта передавать скоро будут.

Уходя, она оглянулась. Высокий майор что-то рассказывал Насте, демонстрируя рассказ в лицах. Та улыбалась.

10 марта 1942 года. Москва, Кремль.

Сталин расхаживал по кабинету, поглядывая время от времени на Шапошникова, делающего доклад о планируемом ударе по Румынии.

– Таким образом, мы лишим нацистов нефти. Что серьезно скажется на их боеспособности. Отведенных на эту операцию сил однозначно должно хватить.

– А как у нас дэла с новым вооружением? – Сталин приостановился и посмотрел на Берию.

– Модернизации подвергли довольно много Т-34. Кроме того, в большом количестве в войска поступают самоходки СУ-76. Также для данной операции выделили дополнительно из резерва Ставки два специальных артполка, в составе двадцати пяти артиллерийских самоходных установок СУ-152 каждый. В войска в необходимых количествах поступают рации. Конечно, всю нехватку мы пока еще не перекрыли, но то, что у нас есть, уже совсем неплохо. Ну и так далее, товарищ Сталин, подробно ситуация расписана в отчете. – Берия показал на толстую папку, лежащую перед ним.

– То есть в целом ситуация хорошая? Войска смогут выполнить свои задачи?

– Должны, товарищ Сталин. – Шапошников выглядел уверенно.

– Обязаны, Борис Михайлович. Обязаны. Давайте все же поподробней…

11 марта 1942 года. Румыния.

– А за той стеной стоит апрель. А он придет и принесет за собой весну и рассеет серых туч войска. – Голос поющего солдата был слышен довольно далеко. Капитан Васильев невольно заслушался – пел парнишка очень даже неплохо. Почти как оригинал, Владимир Антонов. Солдаты, да и офицеры, его песни любили. По ним сразу было видно, что свою Звезду Антонов получил не в тылу. И хотя к «Апрелю», который пел сейчас солдат, Васильев относился неплохо, особенно зимой, но «Давай за» нравилась ему гораздо больше.

Солдатик, словно услышав мысли капитана, затянул именно ее. Улыбнувшись, Леонид направился к штабу. Проходя мимо группы с поющим солдатом, он показал тому большой палец.

– Гляди, Прохор, вон даже капитану понравилось, как ты поешь. А ты ломался.

– Да это не я пою хорошо, это песня хорошая.

– Не-не-не, Прохор. Не отговаривайся. Будешь от нашей роты с Сидорчуком соревноваться. Правильно я говорю, пацаны? – Говоривший любитель музыки, худой высокий парень, оглянулся, выискивая поддержку.