– Разумеется, сержант, – сказал репортер с почтительным поклоном.

Он сделал шаг назад и повернулся, махнув рукой своей операторской группе, чтобы следовала за ним. Но оператор и два его помощника, казалось, были захвачены врасплох его жестом. Они было двинулись вслед за своим предводителем, но оператор второпях неловко развернувшийся столкнулся с загораживающим ему дорогу помощником и уронил свою камеру. Последняя грохнулась на мостовую и разлетелась на осколки и внезапная утрата столь дорогого оборудования как магнитом притянула взгляд Лакшиндо.

Что объясняло, почему сержант смотрел в другом направлении, когда оба помощника оператора, выхватили из-под курток оружие и открыли огонь в упор.

Лакшиндо ощутил импульсы, по меньшей мере, от полдюжины попаданий. Пробивной способности боеприпасов с вольфрамовыми сердечниками на таком расстоянии было более чем достаточно, чтобы сделать неэффективной его антибаллистическую пассивную броню. Молотоподобные удары отбросили его назад и, падая на пол с глазами огромными от шока неверия и агонии, он чувствовал как проникающие элементы – после хлопка о его броню – кромсали его сердце и лёгкие.

Остальная часть его команды застыла в полном ступоре. Они всё ещё стояли с широко открытыми глазами, шокированные внезапностью жестоко-эффективного убийства их сержанта, когда и оператор и репортёр выхватили свои автоматические пистолеты. Все четверо «представителей прессы» вели беспрерывный огонь, когда два неприметных гражданских микроавтобуса визжа тормозами остановились перед гостиницей и по крайней мере дюжина тяжело вооружённых мужчин и женщин выскочила из них.

Только троим из бойцов Лакшиндо удалось ответить огнём на огонь прежде, чем они умерли. Ни один их выстрел не достиг цели и как только последний из них замер на полу, Эндж Джангму Такту прямо по их телам повела в здание свой атакующий отряд.

Серафима Палациос проводила совещание с командирами рот своего батальона, когда ком на её столе мягко зажужжал.

– Одну секунду, Кевин, – подняла она руку, останавливая доклад капитана Трэммелла и активируя вживлённый в височную кость процессорный модуль вместо того, чтобы подойти к столу.

– Палациос, – сказала она и на мгновенье застыла, вслушиваясь в сообщение. Трэммелл и другие командиры рот сначала рассеянно наблюдали за ней – но рассеянность сразу превратилась в пристальное внимание, поскольку майор внезапно напряглась.

– Повторите! – резко сказала она и отрицательно мотнула головой, словно человек в другом конце канала связи мог воочию увидеть её неверие. – И что потом? – поинтересовалась она. Выслушав ответ абонента, переспросила: – Что-о-о они сделали?

– Не может быть, – вырвалось у неё. – …Нет…, я верю Вам. Мне только жаль, что это правда… Хорошо... Похоже нам предстоит участие в занимательной вечеринке, а гости уже толпятся за дверью. Все командиры рот у меня здесь. Я их кратко проинформирую и как можно скорее верну в роты. Тем временем соберите всех наших людей. Сейчас же объявите состояние «Блокпост» – моей властью.

Пять капитанов, сидящие в её офисе, переглянулись. Когда же они перевели глаза на своего командира, она снова смотрела только на них.

– Вы слышали, что я сказала, – ровным сухим тоном произнесла она.

– «Блокпост», Мэм? – за всех спросил Трэммелл, и она мрачно кивнула.

– Наши уважаемые коллеги из ополчения только что вляпались в собачье дерьмо, – её тон больше не был равнодушным; она была в ярости. – Не без посторонней помощи. Как в конце концов оказалось – приглашение господина Панкарма на закрытую встречу с губернатором Альбертом было не совсем честным.

– Боже, – тихо выругался кто-то, а Трэммелл тихо присвистнул.

– Вот именно, – продолжила Палациос. – Когда Панкарма и его делегация достигли «Щита Аннапурны», бригадир Жонгдомба ожидал его с полком нашего везунчика Чарвы, чтобы арестовать их от имени планетарного правительства.

– И это после гарантии неприкосновенности делегации? – Трэммелл походил на человека, который очень хотел не поверить тому, что услышал.

– Ситуация с гарантиями неоднозначна, – резко возразила Палациос. Трэммелл и остальные недоуменно взглянули на нее и она внезапно рассмеялась. – Губернатор Альберт гарантировал им неприкосновенность, но «забыл» о президенте Шангапе. И, если вы ещё не заметили, единственные вооруженные силы подчинённые непосредственно губернатору как наместнику Его Величества – это мы, не имеющие никакого отношения к попытке ареста.

– И кто поверит, что Шангап и Жонгдомба даже в мечтах решатся на что-то подобное без личного одобрения Альберта? – с иронией спросила капитан Адриана Беккер, командир батальона Браво. Но Кевина Трэммелл больше заинтересовала другая часть «краткой информации» Палациос.

– Вы сказали «попытка», Шкипер, – сказал он. – Пожалуйста, скажите нам, что им, по крайней мере, удалось осуществить это.

– В том-то и дело, что нет, – Палациос покачала головой, на её лице читались отвращение пополам с тревогой. – Очевидно ФОЯ не был столь доверчив как губернатор Альберт – извините, я хотела сказать «президент Шангап» – рассчитывал. У них была наготове собственная группа прикрытия и они должно быть прослушивали коммуникационную сеть ополчения. Они обрушились на них в самый разгар процедуры ареста делегации Панкарма.