— Вы установили причину смерти? — спросил я.

— Как будто налицо все признаки тетанового отравления. Такие случаи бывают. Когда в юности я проходил практику в больнице, там неожиданно умер один из врачей: он небрежно делал себе инъекции — прямо через брюки. И заразился тетаном, который оказался на поверхности материи.

— И вы вспомнили об этом при виде шприца Трояна?

— Ну конечно. Я сразу же попросил пани Троянову разрешить мне закрыть комнату и сообщить о случившемся соответствующим органам. Телефона в квартире нет. Пан Троян никогда не заботился о чистоте шприца. Я неоднократно его предупреждал.

Скала вежливо прерывает доктора.

— Простите, — обращается он ко мне. — Доктор Боучек действовал совершенно правильно. Но мы с нашим врачом обратили внимание на то, что Троян всегда держал шприц в футляре, и вряд ли он мог таким путем ввести тетан в организм. Поэтому наш врач взял для осмотра шприц и запасы инсулина, имевшиеся у Трояна дома.

— И что же?

— Как раз сейчас он всем этим занимается, — продолжал Скала. — Наш врач подтвердил диагноз доктора Боучека и распорядился немедленно произвести вскрытие трупа Трояна. Шприц и инсулин мы конфисковали. Если наше предположение подтвердится, значит, речь идет о преступлении. И мы сейчас ждем результатов.

— А почему вы считаете, что совершено преступление?

Скала показывает на Карличека:

— Карличек предложил снять отпечатки пальцев на стекле шприца. Мы это сделали. Там оказалось несколько отпечатков, не принадлежащих ни Трояну, ни пани Трояновой, ни прислуге, приходящей к ним… а какому-то другому лицу, пока для нас абсолютно не известному. Только на металлическом стержне шприца есть палец Трояна.

Ну вот, снова Карличек пустил в ход свою удивительную логику. Может, это и так, но кто из чужих мог взять шприц Трояна?

— А что, Троян оставлял свой шприц без присмотра?

— Довольно часто, — подтверждает Скала. — Об этом свидетельствует и сама пани Троянова. Временами у Трояна бывали посетителя, в основном коллеги по работе. Но вряд ли этих людей интересовал его шприц.

На этот раз, обнаружив серию «C-L», мы не поднимали тревогу, как с той тысячекронной купюрой из ювелирного магазина. Мы работали тихо, словно невидимые духи. И, однако, кто-то заглянул в наши карты.

— Спросите пани Троянову, — говорю я через минуту, — не ездил ли куда-нибудь ее муж в последнее время.

Скала выходит из комнаты, чтобы выполнить мою просьбу. А я спрашиваю доктора Боучека:

— Что произошло бы, доктор, не сделай себе Троян своевременно инъекцию инсулина?

— Несколько раз так бывало, — говорит доктор, усердно кивая. — После войны мы не всегда могли достать инсулин, время было переходное, смутное. В таких случаях он терял душевную и физическую энергию, становился вялым, неловким. Но через несколько минут после инъекции все приходило в норму.

Я бросаю взгляд на Карличека.

— Помните ту записку, которую я получил от вас в квартире Дворской?

— Я сразу подумал о ней, как только вы появились здесь, товарищ капитан, — ответил он спокойно.

Тогда в записке Карличек намекал на отсутствие кокаина у таинственного туриста номер два, остановившегося на ночлег в деревенской гостинице. А ведь этому туристу мог быть необходим именно инсулин, но турист не признался в этом, боясь оставить улики.

Что же предпринять? Может, приклеить бедняге Трояну фальшивые сомовьи усы, надеть на голову шляпу вроде той, что была у туриста, сфотографировать и предложить снимки свидетелям? Нет, не годится! Прошел без малого год, да и маску пришлось бы делать, лишь исходя из словесного портрета, составленного самыми разными людьми.

Карличек говорит с унылым видом:

— У Йозефа Трояна нет усов, каштановые волосы, нормальный овал лица и никаких особых примет.

Один из сотрудников Скалы протягивает мне паспорт Трояна. В этот момент возвращается Скала.

— Пани Троянова утверждает, что ее муж в последнее время нигде не бывал, кроме Праги.

Вот так-то. Пани Троянова вряд ли говорит правду, или же я сильно ошибаюсь.

— Она просит разрешения уйти к сестре, — продолжает Скала. — Ей тяжело здесь оставаться.

— Запрещать я ей не могу, — отвечаю я, — но попросите ее, пожалуйста, подождать еще минутку. Думаю, скоро мы получим сообщение из прозекторской. К тому же, если она хочет несколько дней провести вне дома, ей придется прихватить с собой кое-что из вещей. Так что пока пусть собирается. Предоставьте ей полную свободу.

Скала уже направляется к двери, но я делаю ему знак и шепчу:

— Когда пани Троянова соберет свои вещи, в самую последнюю минуту перед ее уходом проверьте их.