– Нет - синто улыбнулся - Не пытаюсь. Мои рассуждения для вас абсолютно не новы. И вы сами ломаете голову, как обезопасить себя от выплеска информации, который может случиться и через год и через пять, после того как вы уничтожите сам след существования 'чужих'.

– Отчего вы так уверены, что сможете переиграть чужих и получить самое ценное, что у них есть?

– Я ни в чем не уверен. Я просто сделаю все, что смогу и немного больше.
– буднично ответил синто.

– Это клятва?
– терпеть не могу пафоса, даже такого умеренного.

– Да.

Я похоже не зря притащил на эту помойку свои старые кости, наконец то забрезжил свет в конце тоннеля, и на огни поезда это не похоже. Если синто ничего не нароет, не успеет или у него не получится, само его присутствие у модификантов даст возможность переложить все подозрения на Синто... А там дело за малым.

– Я убедил вас, что живым я вам полезнее, чем мертвым?
– спросил синто.

– Пожалуй, да...

– Теперь вы убедите меня в том, что не организуете провокацию, и что в случае внезапного обнаружения 'чужих' третьей стороной, не свалите все на Синто, - гаденыш откровенно издевался.

Я рассмеялся скрипуче и зло.

– Вы казались таким здравомыслящим, лорд Викен, откуда вдруг такая наивность?

– Господин Полномочный представитель Президента, я отдаю себе отчет в том, что если Хины сами, или объединившись с Евсами, вас свалят, Синто тоже долго не протянуть, впрочем, как и всем неприсоединенным планетам. Наш мир опирается на три точки, но если центр тяжести сместится и одна опора рухнет, завалится все. Это причина того, что я готов рискнуть своей жизнью и жизнями тех, кто мне доверился. Но... Быть малоценным ресурсом, разменной пешкой, в вашей игре МЫ не собираемся.

Мальчишка..., все они теперь для меня мальчишки, хоть и внуков уже имеют. Посмотрим кто кого...

– Я не вижу способа дать вам гарантии - что ты на это скажешь синто, предлагай...

– Я думаю, столь умудренный опытом человек найдет его.

– Хм... Пожалуй... Гарантирование жизни вашему секретарю, да и остальным членам Синтского посольства. Вы ведь понимаете, что кланы напуганы, и что если дать наводку на вас, посольство сровняют с землей.

– Во-первых, я не был бы так уверен в последнем. Во-вторых и в главных, мне дорог мой приемный сын, мне дороги мои коллеги, но их жизни ничто перед судьбой Синто.

– Вы готовы смотреть, как умирает под пытками господин... Ташин?

– Я б не советовал вам поступать так, в случае причинения серьезного вреда МОИМ людям, мы не договоримся.

Пожалуй, на сегодня хватит. Разговор окончен, синто отведут в отдельную камеру. Когда за пленником закрылась дверь, я выпрямил спину и шею.

– Ну?
– поинтересовался у Вологдина.

– На первый взгляд не за что зацепиться - осторожно заметил он.

– И на второй и на третий. Что это был за пассаж по поводу насекомых? Нервы шалят?

– Нет - на лице играют желваки - Попытка вывести из себя.

– Вологдин, вы не знаете, что синто не волнует, что о них думают иностранцы? И что на оскорбления они реагируют только от тех, кого считают равными себе?

– Виноват...
– буркнул Вологдин.
– Я б хотел понять, какого рода гарантий он хочет? Государственного пакта?
– спросил он.

– Чего же еще... Попытка давить на Синто в целом, приведет к выбросу информации. Попытка давить на него лично, не приведет ни к чему - подумал я вслух, и уже про себя заметил 'Патовая ситуация'.

– Может мы сможем заменить его кем-то из своих? В конце концов, какая чужим разница с кем вести дела? Кто проявит себя с лучшей стороны, тот и будет другом.

– Кем? Кто сможет общаться с псионами, столь разными, заметь, и узнать то, что нужно? Он сказал, что нам троим псионы нипочем, вот и ищи кого-либо, своего уровня...

– Я бы мог...

Я поморщился, вот ведь... мальчишка.

– Угу, а как насчет твоей генкарты, которая у хинов, в случае чего сможешь самоуничтожиться так, чтоб идентифицировать было нельзя? Или мы будем объяснять, что делал подполковник безопасности РФ в гостях у чужих, а?

На такой вопрос Вологдин ответить не мог. Я смотрел на свои руки в нарисованных старческих пятнах, мне девяносто шесть, я два раза подавал в отставку, и оба раза прошение отклоняли, а меня отправляли на омолаживание. Я прекрасно помню дело Шепота, и это моя ошибка, что я не настоял на более тщательном расследовании пятьдесят четыре года назад. Теперь, благодаря этому синто, мне придется принимать самое непростое решение за всю мою долгую жизнь. Да что, там 'придется принимать', я его уже принял.