Тем не менее один из игроков попробовал было изменить ход судьбы, решив заворожить кости перед броском. Ни Джон-Том, ни другие игроки и болельщики ничего не заметили, однако разъяренный Суал немедленно отреагировал.

— Этот вот под нос себе бормотал, только я слов не расслышал, — объяснил он толпе.

Тут Джон-Том получил возможность лицезреть образчик правосудия жуликов в мире, где не признают обычный закон с его умеренностью. Целая компания разгневанных болельщиков поволокла визжащего и сопротивляющегося гофера [5] в сторону. После короткой паузы раздался жуткий вопль. Вытирая лапы, с мрачным удовлетворением на физиономиях наблюдатели возвратились.

Бросал другой игрок, и Джон-Том смог поинтересоваться, что случилось.

К плечу его пригнулся высокий кролик.

— Суал сказал: этот бормотал. У нас в Усадьбе не плутуют. Ты ж не хочешь, чтоб тебя обманули, так, братец? Значит, он и получил по заслугам. — Джон-Том по-прежнему не отводил от кролика вопрошающего взгляда. Тот пожал плечами. — Раз он шептал заклинания — значит, ему язык отрезали. Если б руками водил — отмахнули бы и руки. Сам знаешь: глаз да глаз и так далее.

— Не слишком ли строго? Это ж всего только игра.

Странные молочно-розовые глаза глянули на него сверху вниз.

— У нас тут все строго, мужик. И ты это знаешь. Приходится, вишь, обходиться без всяких там плутоватых судей и адвокатов-лукавцев. Среди своих мы не потерпим предателей. А справедливая и заслуженная кара, — он ткнул лапой в сторону, откуда недавно донесся вопль, — всякого заставляет быть честным. Этому еще повезло, жив остался. А тебе, собственно, что до него?

— Извини... моя очередь, — торопливо проговорил Джон-Том.

Игра продолжалась. Иногда он проигрывал, но выигрывал чаще. Долгое отсутствие Талей и Маджа уже заставляло его нервничать. Он гадал, можно ли забрать выигрыш и удалиться. Что, если у кого-нибудь из проигравших найдется в толпе дружок, готовый ткнуть его в спину ножом или же в отместку за проигрыш приятеля обвинить в колдовстве?

Но рослый кролик держался возле него, подбадривал и поощрял к продолжению игры. Это было вполне естественно: кролик держал пари и ставил на Джон-Тома. Однако тот вопль никак не шел из головы юноши, ему представлялся нож и хлынувшая кровь.

Суал висел на своем посту, только время от времени перелетал с лампы на лампу или поправлял зеленую шляпу с пером, которую удерживал на голове шнурок. Глаза его внимательно обегали играющих.

О жульничестве больше никто не кричал. Горка монет перед Джон-Томом медленно росла.

Тут в игре наступил неожиданный перерыв. В кружке играющих вдруг показалась стройная фигура. Игроки руками прикрывали монеты, чтобы, оступившись, она не разбросала их. Разгневанная волчица выглядела одновременно и смущенной, чему еще более способствовали выкрики и улюлюканье зрителей обоих полов. Шурша юбками, волчица огрызалась, прибегая к утонченным ругательствам.

Джон-Том взглядом попросил объяснения у приятеля-кро-лика.

— Извини, мужик, не видел. Только тут все понятно. Видишь лиса вон того? — Кролик показал на изрядно подспустившего денежки, но еще богато одетого игрока, сидевшего напротив Джон-Тома. Перед ним на камнях лежали всего две или три серебряные монетки.

— Видишь, деньги у него вышли, а играть хочется. Сам знаешь таких. Вот он и поставил свою девку.

— Рабыню, что ли? — осведомился Джон-Том.

Ответ был умеренно гневным.

— С чего это ты взял или, по-твоему, мы варвары? Рабы — это у Броненосного народа. Наверное, она просто заключила с ним временный контракт. — Кролик подмигнул. — Сам знаешь, как бывает, — на пару ночей.

— Что-то она не очень хочет, — скептически отозвался Джон-Том.

— Трудно сказать. Может, хочет, может, не хочет.

— А почему тогда она согласилась?

— Любит, значит. Ты что — сам не видишь?

— Э... в такие игры я не играю.

— А почему это вдруг, а, мужик? — В голосе кролика зазвучала враждебность.

— По-моему, хватит с меня. — Джон-Том начал собирать выигрыш, пытаясь нащупать карманы в куртке и брюках...

Прочие игроки обнаружили явное неудовольствие и угрожающе поглядывали в его сторону. Однако известная честность была присуща и здешним ворам. На все возражения игроков голоса из круга наблюдателей отвечали:

— Он выиграл честно... Всяк имеет право в любое время выйти из игры... Пусть идет, если хочет... Нечего останавливать его... — И тому подобное. Однако подобные речи зачастую сопровождались косыми взглядами, падавшими на горку монет. Джон-Том подумал: мало выиграть, нужно еще суметь уйти с деньгами. Конечно, едва ли кто-нибудь посмеет напасть прямо здесь на честного победителя, но в Усадьбе Жулья полно темных и мрачных закоулков.