Тут мои философские размышления были прерваны. Пиво попало Питу в нос, и он чихнул.

— Gesundheit, — сказал я. — И не старайся вылакать все блюдце за один присест.

Пит не обратил внимания на мои слова. В общем и целом он лучше меня умел вести себя за столом — и знал об этом.

Наш официант околачивался возле кассы и трепался с кассиром. Наступило послеобеденное затишье, и кроме нас с Питом еще несколько посетителей сидели у стойки. Когда я сказал Gesundheit, официант взглянул в нашу сторону и что-то сказал кассиру. Тот вышел из-за стойки и направился к нам.

— Полундра! — тихо скомандовал я.

Пит огляделся и нырнул в сумку, которую я тут же прикрыл. Кассир подошел, облокотился на столик и быстрым взглядом окинул всю кабинку.

— Извините, приятель, — категоричным тоном начал он, — но кошку вам придется отсюда убрать.

— Какую кошку?

— Ту самую, что вы поили из блюдца.

— Не вижу никакой кошки.

Он нагнулся и заглянул под столик.

— Вы засунули ее в сумку, — уличил он меня.

— В сумку? Кошку? — недоуменно переспросил я. — Мой друг, вы страдаете острой фигуральностью речи.

— Что? Говорите со мной по-человечески. Кошка у вас в сумке. Откройте-ка ее.

— Есть у вас ордер на обыск?

— Слушайте, бросьте придуриваться!

— Это вы валяете дурака, требуя осмотра моей сумки без ордера на обыск. Однажды Четвертую поправку нарушили и поплатились многолетней войной. Ну, как я понимаю, вопрос урегулирован. Передайте, пожалуйста, официанту, чтобы он повторил заказ, или организуйте все сами.

Он, похоже, обиделся.

— Друг, я ведь против тебя ничего лично не имею, но терять лицензию мне неохота. Видишь, вон там, на стене, табличка. На ней ясно написано: «Посетители с кошками и собаками не обслуживаются». Мы стремимся к соблюдению правил гигиены в нашем заведении.

— Плохо стремитесь. — Я посмотрел на свет стакан. — Видите следы губной помады? Вам бы следовало получше присматривать за посудомойкой, а не обыскивать посетителей.

— Не вижу никакой помады.

— Она почти вся стерлась, пока я пил. Вот отправим стакан в Санитарное управление, пусть они там микробов посчитают.

— Вы что, полицейский?

— Нет.

— Тогда мы поладим. Я не буду обыскивать вашу сумку, а вы не потянете меня в Санитарное управление. А если хотите еще выпить, подойдите к стойке, возьмите что надо… с собой. Только не пейте здесь. — Он развернулся и направился к кассе.

Я пожал плечами:

— Мы как раз собирались уходить.

Я поднялся, подхватил сумку и поплелся к выходу. Когда я проходил мимо стойки бара, кассир спросил:

— Не обиделись на меня?

— Ничуть. Правда, я собирался выпить на днях здесь со своим конем. Теперь не приду.

— Как вам угодно. В правилах о лошадях ничего не говорится. Вот только еще один вопрос: что, ваша кошка действительно пьет имбирное пиво?

— О Четвертой поправке помните?

— Да я же не кошку прошу показать. Просто интересно узнать…

— Ладно, так и быть, скажу. Вообще-то он предпочитает, когда пиво разбавляют чем-нибудь покрепче. Ну, если придется, пьет и неразбавленное.

— Да? Вряд ли такой коктейль пойдет на пользу его почкам. Взгляните-ка сюда, приятель.

— Куда-куда?

— Нагнитесь немного. Теперь поднимите голову и посмотрите на потолок. Над каждой кабинкой среди потолочных украшений — зеркальца. Видите? Я знал, что вы пришли с котом, потому что видел его отражение в зеркале.

Я выгнулся, как он сказал, и взглянул вверх. На потолке среди разной мишуры были спрятаны кусочки зеркала. Они располагались под таким углом, что с места кассира весь зал просматривался, как в перископ.

— Мы вынуждены были так сделать. — Он словно бы оправдывался. — Вы не представляете себе, что творилось бы в кабинах, не присматривай мы за клиентами. Я вам вот что скажу: мир полон скверны.

— Аминь, друг, — завершил я нашу содержательную беседу и направился к двери.

Очутившись на улице, я раскрыл сумку и понес ее за одну ручку. Пит тут же высунул голову.

— Пит, ты ведь слышал, что сказал кассир: «Мир полон скверны». Да он ею заполнен до краев, если приятели не могут спокойно, без слежки, пропустить стаканчик. Считаю, вопрос решен.