Я подтянул ее в туннель и пополз следом. Когда она останавливалась, приходилось подгонять ее шлепками. Через камеру со стеклянными стенами, за которыми плавали паразиты, и командный отсек — если это действительно командный отсек — я пронес Мэри на руках, затем снова ползком. На развилке, где на полу лежал мертвый «эльф», она остановилась. Я пополз вперед и запихал труп в боковой туннель. Теперь уже у меня не возникало никаких сомнений, что паразит сдох. Но Мэри снова пришлось поддать, чтобы она двигалась вперед.

Худо-бедно этот кошмар закончился, и мы все-таки выползли к шлюзу, где нас ждал молодой офицер. Он помог нам поднять Мэри: мы со Стариком толкали снизу, он тянул. Затем я подсадил Старика, выкарабкался наверх сам и отобрал Мэри у этого мальчишки. Снаружи уже почти стемнело.

Мы пробрались мимо раздавленного дома, обогнули кустарник и вышли на дорогу. Машины на месте не оказалось, но нас ждала «болотная черепаха», куда мы и втиснулись, не теряя ни одной секунды, потому что бой шел уже чуть ли не над нашими головами. Командир танка велел задраить люки, и мы рванули к воде. Спустя пятнадцать минут танк вполз в чрево «Фултона».

А еще через час мы высадились на базе Мобил. Нам со Стариком предложили в кают-компании «Фултона» кофе и сандвичи, а Мэри тем временем приводили в себя в женском кубрике. Она присоединилась к нам перед самым прибытием на базу и, похоже, чувствовала себя к этому времени вполне нормально.

— Ты как, в порядке, Мэри? — спросил я.

— Конечно, дорогой. А что могло со мной случиться?

С базы мы вылетели на штабной машине в сопровождении нескольких истребителей. Я думал, мы направляемся к себе в Отдел или в Вашингтон, но вместо этого пилот доставил нас на другую базу, скрытую в теле горы, и лихо сел прямо в ангар — гражданским машинам такое просто не под силу, а он, что называется, «попал в игольное ушко»: на полной скорости снизился, влетел в пещеру и сразу затормозил.

— Где это мы? — спросил я.

Старик ничего не ответил и выбрался из машины. Мы с Мэри последовали за ним. Ангар был небольшой — всего лишь стоянка для дюжины летающих машин, уловитель и единственная стартовая платформа. Охрана направила нас к двери посреди каменной стены, мы зашли внутрь и оказались в крохотном холле. Голос из динамика тут же приказал нам раздеться. Как ни жаль было расставаться с оружием и телефоном, но пришлось.

Затем мы прошли в следующее помещение, где нас встретил молодой охранник, чье облачение состояло лишь из повязки с тремя шевронами и двумя перекрещенными ретортами. Он повел нас дальше и перепоручил девушке, на которой было и того меньше — только два шеврона. Оба служащих базы, конечно же, обратили внимание на Мэри, каждый по-своему, и мне показалось, что девица-капрал облегченно вздохнула, передав наконец нашу компанию капитану.

— Мы получили ваше сообщение,— сказала женщина-капитан.— Доктор Стилтон уже ждет.

— Благодарю вас, мадам, — ответил Старик. — Куда теперь?

— Секундочку. — Она подошла к Мэри, ощупала ее волосы и извиняющимся тоном добавила: — Приходится быть настороже.

Если она и заметила, что больше половины волос у Мэри искусственные, то никак этого не проявила. У нее самой прическа была по-мужски короткая.

— Ладно,— смилостивилась она. — Идемте.

— Хорошо, — сказал Старик. — Но ты, сынок, останешься здесь.

— Почему это? — спросил я.

— Потому что ты чуть не испортил мне первую попытку. Все. Возражения не принимаются, — отрезал Старик.

— Офицерская кают-компания — в первом проходе налево,— подсказала капитанша. — Можете подождать там.

Ничего другого мне не оставалось. По пути в кают-компанию я наткнулся на дверь, украшенную красным черепом с костями и надписью: «Осторожно! Живые паразиты. Только для допущенного персонала! Используйте процедуру “А”!» Разумеется, меня бы туда силой не затащили.

В кают-компании прохлаждались трое или четверо мужчин и две женщины. Я нашел свободное кресло и сел, пытаясь сообразить, кем тут нужно быть, чтобы получить рюмку. Спустя несколько минут ко мне присоединился крупный общительный мужчина с цепочкой на шее, на которой болталась бляха с полковничьими звездами.

— Новичок? — спросил он.

Я признал, что да.

— Гражданский эксперт?

— Не знаю, потяну ли я на эксперта, но для оперативной работы вроде бы гожусь.

— А как зовут? Извините за навязчивость, но я отвечаю здесь за режим секретности. Фамилия — Келли.

Я тоже назвался. Он кивнул.

— Вообще-то, я видел, как вы появились на базе. Ладно, мистер Нивене, а как насчет того, чтобы промочить горло?

— Спрашиваете! Кого надо прикончить, чтобы налили?

— ...и насколько я понимаю, — говорил Келли,— режим секретности здесь нужен как роликовые коньки кобыле. Результаты нашей работы надо публиковать в печати, и как можно скорее.

Я заметил, что он совсем не производит впечатления твердолобого солдафона. Келли рассмеялся.

— Поверьте, далеко не все «твердолобые солдафоны» на самом деле таковы. Они ими только кажутся.