Угождать Природе! — пожалуй, самая ёмкая и одновременно конкретная заповедь природосообразного земледелия.

В качестве ведущих признаков природосообразногоогорода называются самые различные факторы. В поисках истины обратимся к Природе — самому мудрому учителю. Какое буйство растительности там, где нет нашей «опеки» — прежде всего, пахоты и «химии». Стало быть, и раздумывать не надо: на звание природосообразного может претендовать лишь огород, в котором полностью отказались от глубокой обработки почвы (пахоты/перекопки и даже прополки тяпкой) и какой бы то ни было «химии» (гербицидов, гермицидов, пестицидов, инсектицидов, фунгицидов, минеральных удобрений).

Впрочем, чтобы просто отказаться от услуг пахаря и агрохимии, достало бы одной бесшабашности. Но как без пахоты сделать почву рыхлой? Леса и целинные степи подсказывают: укрой почву «войлоком» из разлагающейся органики, создай комфортные условия почвообразующей фауне — и всё будет в порядке. А где взять такое количество органики? Как без «химии» защитить растения от болезней и вредителей? Ответы на эти вопросы — опять таки в самом буйстве растительности в дикой природе. Скопируй его, сделай «буйным» огород, учини непрерывную интенсивную посадкурастений (далее ИПР) — и сама собой отпадет нужда и в пахоте, и в агрохимии.

Итак, список определяющих признаков природосообразного огорода мог бы выглядеть так:

• отказ от глубокой обработки почвы,

• обилие разлагающейся органики в верхнем слое почвы,

• отказ от минеральных удобрений и химических средств защиты растений,

• интенсивная посадка растений,

• отказ от тяжкого труда.

Последний пункт выглядит вроде бы нелогично: правомернее говорить об избавлении от тяжкого труда,то есть о следствии,а не посылкеприродосообразного ведения огорода. И всё же…

Спокон веку труд земледельца считается тяжелым, если не каторжным. Да и фактически является таковым. Не с потолка взял М. Успенский, что «… продолжительная изнурительная работа на свежем воздухе скотинит изверит человека».Можно наблюдать даже некий душевный трепет, пиетет перед тяготами землеробской службы. Но сама земля в столь непомерных хлопотах земледельца не нуждается. Кабы она могла говорить, то над нею неслось бы: «Уймитесь, люди! Накормлю я вас — только дайте мне чуток воли и покоя». И если бы земледелец прислушался к зову земли, то у него появилось бы время и желание оглядеться, увидеть, «как прекрасен этот мир», да и исправлением бедственной демографической ситуации был бы озабочен не один Президент.

Именно о необязательности «вкалывания» на земле говорит «гарик» Игоря Губермана:

Блажен, кто в заботе о теле всю жизнь положил ради хлеба, но небо светлее над теми, кто изредка смотрит на небо.

А если иному читателю слова озорника И. Губермана — не указ, то вот отменно ложащийся «в строку» афоризм философа-странника Г. Сковороды: «Благословен господь, сделавший всё сложное ненужным и всё ненужное — сложным!» Автору любо каждое слово этого афоризма и хочется возгордиться тем, что Григорий Иванович — наш земляк: он странствовал по Слобожанщине и окончил свой жизненный путь в с. Ивановка под Харьковом (ныне — Сковородиновка, Дергачевского района).

Не от Бога, а от дьявола наше «вкалывание». Трудно сейчас проследить «по пунктам», как мы дошли до жизни такой. Моё предположение «навскидку» может показаться вздорным, но убежден, что определенную — зловещую — роль в том, чтобы на века столкнуть земледельца в бездну нескончаемой непосильной работы, сыграла реклама.

Да-да! Самая что ни на есть банальная реклама! Родившаяся, естественно, задолго до несуразных слоганов « Не гальмуй, снiкерсуй!»или «Оранта оберiгас, ближче не бувае».Производство, делающее на чем-нибудь деньги, всегда охотно дурачило потребителя этого чего-нибудь. Пусть и не так визгливо и агрессивно, как сегодня. В конце концов, что-то подобное абсурдному «на 91 % краще зволожуе шкiру» всегдабыло.

Возьмем, к примеру, плуг. Я — по понятным причинам — не был свидетелем его триумфального шествия по лику земли. Застал, можно сказать, агониюэтого варварского изобретения. Когда уже никого не надо «соблазнять» плугом: все (или почти все) еще помнят, что так робили в колгоспi.В крайнем случае, перед глазами — пример отцов и дедов. И уже нет нужды в рекламе плуга — работает инерция,привычка. Словом, я не могу воспроизвести рекламные ухищрения, сопровождавшие инвазию плуга в наше житье-бытье.

Но, скажем, победное наступление гербицидов (к сожалению, еще не ставшее историей)разворачивалось в мои годы. Это мойсверстник Боря Радченко (тракторист), повозив пару лет гербициды на рисовые чеки, стал малиновее самой спелой малины и умер «во цвете лет». И аморальный «рекламный ролик» гербицидов с первых кадров крутится у меня на глазах.

Так обидно видеть земледельца, доверчиво читающего напечатанные на упаковке очередного чудодейственного средства слова о его абсолютной безвредности! А ведь там же содержится, например, и процеженная сквозь зубы рекомендация избегать попадания этого средства в водоём. Водорослям,видите ли, может быть нанесен урон. Однако это предостережение пропускается «мимо ушей». Надо же! Простейшиегибнут, а венец созданиявсерьез верит, что домашним животным и птицам, обладающим ничтожной генетической лабильностью — ничто, дескать, нипочем! И внукам — тоже!