– Слюни потекли, - язвительно объяснила она, и мелодично хихикнув, продолжила путь к кабинету.

Два парня ошарашено пялились ей вслед, и никто не решался заговорить. Возможно, они так и стояли бы целый урок, тупо смотря перед собой, но вдруг прозвенел звонок. Словно отрезвитель он заставил Адама и Элиота опомниться, и взять себя в руки.

– Я думаю, ты всё-таки прав, - медленно прошептал рыжеволосый парень, и неуверенно почесал шею.
– Здесь что-то не так…

Уилсон только кивнул. На остальное шок просто не оставил сил.

Урок французского тянулся неестественно долго. Миссис Рудфельт то и дело писала что-то на доске, пытаясь внять вниманию учеников, но её никто не слушал. В классе стоял гул, по кабинету летали записки, кто-то умудрялся читать журналы, а некоторые просто-напросто слушали плеер. Адам сгорбленно наблюдал за сестрой, которая сегодня сидела за отдельным столом. Закинув ногу на ногу, она мечтательно тарабанила накрашенными ногтями об парту, и свистела себе под нос какую-то старую песню. Жгуче-черные волосы угольным водопадом падали на её хрупкие плечи, и скатывались вниз по талии, едва ли не доставая поясницы.

Парень ровно секунду был уверен в том, что перед ним не его сестра. Затем, он списал такое поведение на обиду, желание выразить протест. Конечно, он ведь вчера нагло бросил её одну, да ещё и на холоде. Наверняка, это самое снисходительное наказание, которое Эл смогла для него придумать. А потом окончательно сдался, придя к выводу, что женскую логику не понять, особенно сестринскую логику. Это вообще, выше его сил.

– Мисс Уилсон, - неожиданно прохрипела Рудфельт, и облокотилась руками об парту.
– Вы решили сопровождать урок своими песнопениями?

– А они вам не по вкусу?
– ехидно поинтересовалась Элисон.

– Боюсь, не только мне.

– И, тем не менее, только вы жалуйтесь.

В классе кто-то одобрительно присвистнул, и девушка улыбнулась, довольная своим ответом.

– Si vous connoisseur fran?ais aussi bien que disaient des m?chancet?s (если бы вы знали французский так же хорошо, как язвили), - горько выдохнула учительница и медленно повернулась к доске.

– Je connais fran?ais assez bien, pour r?ussir ? r?pondre au professeur, l'opinion de qui ? rien ne met pas.

(Я знаю французский достаточно хорошо, для того, чтобы суметь ответить учительнице, мнение которой ни во что не ставят), - внезапно отрезала Элли, и в кабинете стало подозрительно тихо.

Адам, к счастью, владея французским, почувствовал, как его челюсть отвисла, а сердце с непривычки сжалось. Увидев злое лицо Рудфельт, вновь повернувшейся к сестре, он абсолютно точно решил: ничем хорошим это не закончится.

– Да, как ты смеешь?!

– Est-ce que vous pensez que quelqu'un demande? Votre mari est parti? Ah, oui! A chang? avec la secr?taire jeunette. А le fils? L'accident d'avion. (Неужели вы думаете, что кому-то нужны? Ваш муж уехал? Ах, да! Изменил с молоденькой секретаршей. А сын? Авиакатастрофа.)

– Прекрати!

– Bien que, l'histoire de votre vie inutile prenne source encore longtemps avant sa naissance. Le p?re s'est pendu, а la m?re, il semble, vous a jet? et la soeur dans la rue. Ainsi? (Хотя, история вашей никчемной жизни взяла своё начало ещё задолго до его рождения. Отец повесился, а мать, кажется, бросила вас и сестру на улице. Так?)

– К директору! Сейчас же!
– в приступе ярости заорала Рудфельт, и грозно указала пальцем на дверь.
– Вон!

– Le Cancer...Chez qui? Le fils est parti, le mari a jet?, la m?re est morte il y a longtemps, la soeur on ne sait pas o?...Est-ce que chez vous? (Рак... У кого же? Сын уехал, муж бросил, мать давно умерла, сестра неизвестно где... Неужели, у вас?)

– Я сказала вон отсюда!

Схватив Эл за руку, учительница, с силой потащила её за собой, а та даже не думала сопротивляться. Выпорхнув за дверь, девушка искренне рассмеялась и снисходительно положила руку на плечо Рудфельт.

– Ne s'inqui?te pas, tu mourras vite. (Не волнуйся, ты умрешь быстро)

– Что?
– едва заметные слезы прикатили к глазам женщины.
– Да, кто ты такая, что со мной так разговаривать?

– Я это ты, твоя совесть, твой разум. Всё, что я делаю, берет начало в твоих мыслях…

– К директору!

– А сколько же горя накопилось в твоем больном сердце, - протянула Элли.
– Именно из-за этого, твой час близок.

– Чтобы духу твоего здесь больше не было!
– зло отчеканила Рудфельт.
– Я лично позабочусь о твоем…

Договорить женщина не успела. Неожиданно она замерла, а потом недоуменно уставилась перед собой. Её глаза помутнели, стали непроницаемыми, словно заполнились мыльной водой.

– Так тебе плохо?
– внезапно спросила она, чем немало удивила, стоящую перед ней девушку.
– Конечно, сходи в медпункт…