Она вскочила с кровати, забежала в ванную и закрылась. Здесь ей казалось безопаснее, но шум в голове и дрожь во всем теле так и не прекращались.

Она несколько раз умылась холодной водой. Ее взгляд очень напугал ее саму: зрачки были слишком расширены, живые веселые глаза теперь напоминали взгляд загнанного зверя.

Она с силой вцепилась в раковину и поняла, что керамика поддается. Она вскрикнула и отдернула руки. Она внимательно рассматривала следы от своих пальцев, которые вмятинами остались на раковине.

Снова взглянув в зеркало, Виола увидела в отражении не ярко голубые глаза, а черные...

– Виола! Виола!
– мать тарабанила в закрытые двери - Открой!

Виола не шевелилась. Сейчас она понимала, что может испугать свою мать, а возможно и сделать больно...случайно

– Что со мной...?
– прошептала она

Крики матери за дверью сильно раздражали ухо. Виола слышала даже ее учащенной биение сердца.

Голова снова наливалась свинцом и, казалось, что вот-вот взорвется.

Внезапно Виола вспомнила вчерашние события...И Эда, и слова отца, и...

– Боря...Мама, где Боря?!
– закричала Виола

– Виола, открой дверь сейчас же!

– Нет!!!

– Господи, Нюра, что с ней? Звони Сереже, пусть срочно возвращается, - прошептала мать - Милая, он вышел, скоро придет. Открой дверь, малыш, - более ласково добавила Марина

– Нет, мама, нет!
– Виола кричала, ей снова было больно.

Она села на холодный пол, стиснула зубы и сжала кулаки, пытаясь унять боль.

– Я вызываю скорую!
– прокричала Марина

Виола чувствовала себя как в сумасшедшем доме. Шепот матери казался ей криком, а крик казалось, разорвет ей барабанные перепонки.

– Пожалуйста, мама, не надо, - но она не услышала ее шепот

Не прошло и пятнадцати минут, как вдали Виола услышала приближающуюся машину скорой помощи, сирены которой орали на полную катушку.

"Скорая подъедет ближе, и мои уши лопнут, заодно и мозги забрызгают стенки" - думала Виола, уже скрутившись клубочком на полу

Ей стало удобно и приятно лежать на полу, Виола поняла, что горела.

– Борис, где же ты?
– от невыносимой боли она заплакала

– Ви, открой дверь...

– Папа...
– его голос был для нее спасением, он совсем не резал ухо, а наоборот успокаивал ее

– Милая, ты меня слышишь? Виолета?

Виола хотела сказать громче, но не смогла.

Скорая приехала через считанные минуты.

За дверью кричал ее отец

– Ты, что совсем из ума выжила? Ты подумала, что она с ума сходит? Марина! Ты же ее мать! Почему ты не дождалась меня?

Виола поняла, что приехали врачи в белых халатах и прихватили для нее один халатик с рукавами, которые завязываются на спине.

Новая волна страха, как дрожь, пробежала по ее телу и Виола что-то почувствовала, что-то новое, какое-то изменение.

Это странное чувство все нарастало и нарастало. Виола больше не слышала шума за окном, голосов за дверью. Она встала на ноги и заметила лишь, как дверь в ванную пытались выбить.

В следующий миг ее суставы стали хрустеть, а кости удлиняться. Послышался звук рвущейся ночной шелковой рубашки, и через пару секунд Виола стояла на четырех лапах покрытая шерстью. И шум снова вернулся, но он больше не причинял боли, так же как и ее тело. Оно больше не горело, не было адской боли выворачивающей ее на изнанку.

К новым звукам, которые она уже могла контролировать прибавились и новые запахи, миллион новых запахов. Но прежде чем Виола сумела хоть что-то понять, выбили дверь, те самые санитары в белых плащах.

Баба Нюра попятилась назад, вместе с Мариной. Санитары стояли и удивленно хлопали глазами, потому что в ванной вместо сумасшедшей девушка стояла огромная, лохматая, килограмм под сто, огненно рыжая собака. Прижимая уши к голове, и совсем не дружно показывая свои белоснежные зубы.