– В офисе знают, где он может быть?

– Нет. Говорят, что к десяти подъедет.

Шеф зарычал и начал помаленьку наливаться кровью, как постепенно наедающийся комар.

– Для чего я плачу вам зарплату, если вы не можете выполнить элементарных требований? – начал он, и секретарша со внутренним вздохом поняла, что собирается большая гроза. Придется перетерпеть. Пустить слезу. Написать заявление об уходе. Разлить около кресла валокордин, чтобы целый день в офисе пахло больницей и ее страданиями.

Переживем. И не такое переживали. Завтра будет прощения просить, каяться, ссылаться на расшатанные нервы, на постоянные стрессы и нагрузку. А я еще подумаю, простить тебя сразу или поломаться немножко. Ишь, взял манеру орать на нее, как на уличную девчонку. Кому ты нужен, вечно недовольный, жадный, капризный и почти ни на что не годный в постели? Добро бы денег было много, а то так… серединка на половинку. То густо, то пусто. Бросить он ее, конечно, не бросит, что бы ни вопил. Новую искать – силы нужны и здоровье. Опять же лень непроходимую победить придется, а на это мы уж точно не способны.

Нет, не боялась секретарша своего босса. Но зарыдать для видимости стоило.

– Я не виновата, что он выключил мобильный. – Глаза ее наполнились хрустально чистыми слезами, и одна из них аккуратно капнула на стол, не попав ни на бумаги, ни на клавиатуру компьютера.

– А кто виноват?! – заорал шеф. – Я?! Я тебя с восьми утра прошу, найди мне одного или другого, и только и слышу, что у них мобильные выключены!! А если бы у них не было мобильных?!

– Как это… не было бы? – искренне заинтересовалась секретарша. Людей без мобильных телефонов для нее просто не существовало. Может, они, конечно, где и были, но для чего предназначались и как ими пользоваться, она не знала.

– Да так! – пуще прежнего наддал босс, выскочил из-за двери и в порыве начальственного энтузиазма стукнул кулаком по столу. – Если в течение пятнадцати минут я не дождусь разговора, можете считать себя уволенной. Только вначале поедете на Таганку и разберетесь, что там с мобильными телефонами! И не ревите! Я хорошо знаю все ваши бабские штучки! Но здесь вам не бордель, а офис! Здесь нужно головой работать, а не…

Вот это он зря, пожалуй. Сотрудников у них немного, но наверняка все давно уже слушают под дверью. Наслаждаются. Разговоров теперь не оберешься. И Мурке доложат, конечно, как в прошлый раз доложили, когда он вместо работы в баню поехал. Зря, зря… И на извинения придется потратить вдвое больше времени, чем обычно. Теперь надуется, будет рожу кривить, подарков каких-нибудь потребует.

Вот жизнь! Мечешься, крутишься, здоровье гробишь, башку подставляешь, а бабы все одно помыкают как хотят.

От этой мысли он вновь пришел в спасительную ярость, пнул ногой кресло, забежал в кабинет и закричал уже оттуда:

– Кофе хоть сварите. И бутербродов дайте! Я сегодня не завтракал даже!!

Надувшись, он барабанил пальцами по столу, когда, легонько постучав, секретарша внесла поднос с кофе и множеством тарелочек.

– Пирожное уберите! – приказал он брюзгливо. В последнее время он начал стремительно поправляться и поэтому старался ограничивать калории, а в этом пирожном их было, наверное, сотни или тысячи. Сложив губки куриной гузкой, секретарша забрала с подноса пирожное, налила кофе и покинула кабинет. Не вышла, а именно покинула.

Да уж, придется ему попотеть, восстанавливая разрушенные бурей линии электропередачи…

Но он ничего не мог с собой поделать.

С той самой минуты, как он увидел в кустах труп этого несчастного врачишки, у него словно бы помутилось в голове. Конечно, врача ему жалко не было. Что хотел, то и получил, поганец, но трудно было предположить, что события примут столь… интенсивный характер. И так скоро! Нужно было срочно разобраться, выяснять и предупредить, а у нее, видите ли, мобильные не отвечают! Дура.

Из окна квартиры он видел, как подъехали менты, как под дождем они лениво толпились возле тела, как потом санитары грузили в фургон темный мешок. Небрежно и неуважительно, как будто не человек там был, а картошка. Ох, не хотел бы он, чтобы однажды и его так же погрузили в невзрачную труповозку… Черт принес этого дедка, выскочившего прямо на него! Ане позвонить в милицию он не мог. Дедок небось крик бы поднял такой, что пол-Москвы сбежалось бы разбираться…

Неожиданный звонок селектора заставил его вздрогнуть. Он посмотрел на него, как на врага, и нажал кнопку.

– Евгений Васильевич, Юрий Петрович на первой линии, – доложила секретарша. – Соединить?

– Да, черт возьми! – гаркнул он. – Соединяйте!

– Ты че, Евгеш? – насмешливо спросил в трубке знакомый голос. – Вчера не допил, что ль? Весь мой офис на ноги поставил с утра пораньше.

– Я тебе сейчас на мобильный перезвоню, – сказал он. – А то вдруг чего…

– Ну ты даешь, – сказали в трубке. – Случилось что?

– Перезвоню, говорю, – повторил он нетерпеливо, хотя с этим человеком следовало разговаривать уважительно и даже с некоторой долей почтительности. – Не занимай его.