Я сразу же взялась за дело. Нашла Мелли, поручила обеспечить меня писчими принадлежностями для домашней работы, и пошла в свою комнату. Туда же перенесли мои нехитрые пожитки. Не так скоро, как хотелось, но Мелли принесла мне бумаги и ручку. Она была перьевая, но заправленная чернилами. Интересно, и кто мне будет заливать туда их? Пером я уже пробовала писать. В детстве мы с сестрой нашли раритет - бабушкину перьевую ручку, и решили испытать ее. Перо скрипело по бумаге, его нужно было часто макать в тушь, встряхивать, чтобы не было клякс. В общем, мой детский опыт сейчас мне пригодился. Я легко и достаточно быстро написала алфавит. Получилось достаточно аккуратно. Почерк здесь оказался у меня совсем другим. Совсем другие завитушки и выверты. Ну да, рука-то - другая. Закончив, я начала просматривать букварь. Получалось, что язык был легким. Как слышалось, так и писалось. Исключая неударные гласные. Думаю, я скоро привыкну и начну читать.

Ужинали мы теперь втроем: тетушка, учитель ли Кароме и я. Если так пойдет и дальше, то скоро за столом с нами будет сидеть обширный педагогический коллектив. Это как-то неправильно. Закончив с трапезой, мой учитель пожелал нам приятного вечера и удалился. Я подумала, может, он себе и подругу тут деревенскую присмотрел? А почему бы и нет? А мы с тетушкой Тибби устроились на диване в небольшой гостиной. Свечей было немного. Около нас Мелли поставила подсвечник с 10 свечами. Я прижалась к ставшей такой родной герцогине.

– Тетушка, я хотела тебе рассказать. Ой, простите, я хотела сказать "Вам"!
– опомнилась я. Фамильярничать мне пока не разрешали.

– Дитя, мы же родственники, близкие родственники, поэтому можешь обращаться ко мне на "ты". Но только в домашней обстановке. Так о чем ты?
– Тибильда вовсе не рассердилась. Неужели и она привязалась ко мне?

– Почему Кагорра так уверена, что у отца никто не родится? Ведь он еще достаточно молод. Это может быть по двум причинам: первая - он носит какой-то талисман, не снимая даже при любовных играх, препятствующий зачатию. И вторая, если они уверены, что отец болен чем-то неизлечимым, невозможным для зачатия ребенка.

Тетушка молчала, задумавшись.

– Может быть, очень может быть. Даже если в стены дворца и встроен большой амулет. Но тогда его кто-то должен и подпитывать. Значит, во дворце оставили своего человека. Предателя нашего короля!
– Жестко сказала Тибильда.
– Я позабочусь об этом, не волнуйся.

– У тебя, Ирри, аналитический ум. Обучение музицированию мы отложим, на это у нас нет времени. Ли Кароме рассказал о твоих поразительных математических способностях, спрашивал о программе. Думаю, и с грамматикой у тебя скоро не будет проблем. Всё же взрослый развитый ум изучает новое гораздо быстрее детского. У него уже наработанная метода. Так что ты хочешь добавить?

– Геополитику, кагоррский язык, мировое религиоведение, историю, - перечислила я интересующие меня предметы.

– Да тебе нужно дополнительно академического преподавателя заказывать! Хорошо, что ты перечислила совместимые науки. Знаю я одного специалиста. Но не уверена, что он согласится к нам приехать и жить здесь. У тебя свежий взгляд на наши проблемы. Да и иномирное воспитание и культура тоже дают тебе возможность оценить наши дела под другим углом.
– Тибильда помолчала.
– Для начала, можно попробовать нанять тебе учителя из Малона. Если повезет, то сюда приедет педагог твоего отца, мой хороший друг. Завтра я поеду в столицу, а ты будешь учиться. Не бойся обсуждать методы учебы со своим учителем. Он весьма гибок в этом вопросе и опытен. Вернусь на следующий день. Дитя, тебе пора спать. Детское тело такое хрупкое. Сладких снов под покровом Бастет тебе.

Я поцеловала сухую щеку тетушки, а потом и обняла ее:

– Покойной ночи, тетушка!

– Это в твоем мире так желали на ночь?
– Не удержалась Тибильда.

Я кивнула и поплелась готовиться ко сну.

***

Ночью, когда уже весь дом и прислуга спала, Тибильда, задержавшаяся допоздна в кабинете, достала из сейфа небольшую базальтовую шкатулку. Отомкнув ее собственной замысловатой сережкой, она извлекла оттуда медальон, плоский диск с серебряным центром. Она согрела металл дыханием, когда это произошло - металл помутнел. Герцогиня позвала кого-то, поднеся диск к губам:

– Мирро, отзовись! Мирро! Мирро! Где же ты? Мирро!

Но ничего не произошло, ответа не было. Тибильда устало опустилась в свое любимое кресло за столом. Она так рассчитывала на помощь!

Внезапно стало светлее, намного. Потому что пяток свечей в подсвечнике не мог хорошо осветить кабинет. Там, где она только что стояла, открылась арка, оттуда быстро шагнула мужская стройная фигура.

– Кто здесь!
– Грозно спросил он.

Тибильда взяла подсвечник в правую руку и шагнула навстречу.

– Элоэн, Вы?!
– Спросила она так, как будто увидела внезапно оказавшегося здесь нага, о которых читала в детских сказках.

– Билли, ты?! Это ты вызывала Мирро?

Неверный колеблющийся свет позволил нам рассмотреть неожиданного гостя. Это был эльф, взрослый, красивый и величественный с серебряным ободком на голове. Светлые волосы его были прихвачены на затылке, а затем свободно падали за спину.

Тибильда вздохнула, как если бы не особенно хотела встречаться с этим субъектом.