Детишки уже вымахали так, что она даже дочке была по подбородок, про сыночку и вовсе лучше промолчать... Не ради себя же выбирать, потом оттаивать, шары навешивать, гирлянду разматывать. Вот и не стали возиться. И жаль, что поленились, потому что не было в их доме теперь того, что и составляет дух этого праздника. Мишура, обернутая вокруг карнизов и перил уличных ступенек - была. И нелюбимое оливье было. И речь президента, которую даже записывать не надо - все едино из года в год одно и то же, тоже будет. А вот ощущения праздника - не было...

Как же ему осточертела эта предновогодняя суета, кто бы знал... И эти "неожиданные" визиты непосредственного начальства, которому приспичило в самый последний момент приехать, чтобы лично проконтролировать работу подчиненных, тоже уже в печенках сидят. Ну, конечно, без визита вышестоящей инстанции разве же кто-нибудь задницу от стула оторвет! А так пришлось в день, когда все нормальные люди лежат перед телевизором и смотрят уже надоевший фильм "С легким паром!", до дыр затертый телевизионщиками, нестись в офис и изображать радость и благолепие при виде опухшей рожи делегата из столицы. Не сидится же ему дома... Поди, жена выперла за непрекращающееся пьянство, вот и поехал в турне по регионам. Можно подумать, если этот похмельный хрен с горы лично тридцать первого не проверит, на месте ли подчиненные, поезда перестанут ходить, а проводницы начнут раздавать пассажирам настоящее выстиранное белье, а не слегка сбрызнутое из пульверизатора.

На даче Галчонок, наверное, уже совсем заскучала, но пока не звонит. За что он супругу искренне уважал, так это за редкое умение не названивать каждые пятнадцать минут. Если он сказал, что будет через час, значит, она позвонит через час пятнадцать, не меньше. Не потому что не волнуется, просто, чтобы случайно не отвлечь.

Вообще она у него хорошая. Домашняя, уютная... И нельзя сказать, чтобы за все годы брака ни разу не возникало желания сбегать налево. Что он, не мужик, что ли? Особенно, когда новенькая секретутка, принося на подпись документы, наклоняется так, что в вырез платья не только лифчик, но и трусы видно... И все равно, несмотря на соблазн и определенные, периодически возникающие этапы некоторого похолодания в отношениях с женой, держался. Хоть медаль себя выписывай, или тот же орден, как Тёркину.

А ещё неплохо бы этому Тёркину все-таки заехать за ёлкой. Делать этого очень не хотелось, да и если не привезет, Галчонок слова не скажет, но что это за Новый год без ёлки? И ничего, что они оба как-то, не сговариваясь, решили, что в этот раз обойдутся, будет супруге сюрприз.

Пока доехал до елочного базара, на котором уже притопывал от холода мужичок с немного посиневшим носом, дозвонился до Наталки, чтобы поздравить дочку с наступающим. Все равно после полуночи сеть повиснет наглухо, потом будет бесполезно. Да и нелишне напомнить, чтобы не буянила, много не пила, на столе не танцевала, а если кто-нибудь начнет лезть под юбку, не позорила папу, а сразу била по наглым рукам. На это девушка только посмеялась и клятвенно пообещала, что так и сделает. А если возникнут проблемы, там Макс их решит. При упоминании этого имени Алексей постарался потише скрипеть зубами, и даже не прошелся по личности её бойфренда. А вот от самого этого определения все-таки скривился. Тоже, блин, взяли какую-то дурную манер все на английский переводить. Нет, сам Алексей мог бы подобрать намного более точное и емкое определение этому Максиму, останавливало только понимание того, что это таки выбор его дочери. Но внушение этому шустрому бою, который вряд ли оставался исключительно для френд, естественно сделал. И иногда повторял, чтобы борзый пацан не забывал, что будет, если вдруг откуда ни возьмись, возникнет блажь обидеть Наталку. Конечно, мужская солидарность это не просто абстрактное понятие, вот только есть и в ней исключения - в первую очередь касающиеся дочерей.

Пока выбирал ёлку - а вернее, ткнул в наименее ободранную - какая-то падла умудрилась запереть его машину. Нет, ну, что за люди пошли, а?!

Алексей, про себя, а потом и вслух поматерившись, и колесо попинал, и более прицельно по бамперу "Мазды" ногой ударил, но результата это не принесло. Разве что народ начал активно коситься и обходить по некоторому радиусу.

Вот же непруха...

Мелкий снег, до этого сыпавшийся хрусткой ледяной крупой, теперь чуть замедлился, опускаясь уже гораздо более внушительными хлопьями. Иногда стылый сквозняк, заплутавший в дебрях городских джунглей, принимался подбрасывать крупные пушинки и пытаться закружить их в почти хороводе, но так же быстро исчезал, словно пугался своей наглости.

Алексей, пристроив злополучную ёлку на просторное заднее сиденье, заранее прикрытое газетой (все-таки пригодилась реклама, сунутая утром на улице какой-то девицей в костюме Снегурочки), вышел из салона, решив пока покурить. Все равно делать нечего, придется ждать запершего его придурка. Хорошо хоть тут ни кафе, ни жилых домов, только супермаркет да крупный автосалон, хоть не до утра придется стоять. А вот то, что, как мужчина и думал немного раньше, мобильная связь уже скорее померши, чем живая, это плохо. Галка, наверное, волнуется...

В расстройства ещё раз пнув колесо стоящей во втором ряду "Мазды", Алексей выбросил окурок, каким-то чудом попав в переполненную урну и осмотрелся. Остановка, снующие мимо такси, которые, как муравьи, тащили свою добычу в виде пассажиров по все ещё довольно запруженным городским улицам, компания молодых людей, уже веселая и немного нетрезвая гоготом и туповатыми шутками пыталась развлечь окружающих. Немного перекошенный снеговик, судя по некоторым излишествам в районе верхней части среднего шара, призванный изображать ледяную бабу. И мальчишка лет пяти-шести, старательно обходящий по кругу этого снежное безобразие.

Мужчина оглянулся по сторонам, пытаясь увидеть родителей ребенка, но никого, подходящего на эту роль, не заметил. И нахмурился, чувствуя какую-то злость на безалаберных взрослых, додумавших отпустить свое чадо в одиночку на улицу, да ещё и так поздно.

– Привет, - совсем близко Алексей подходить не стал, остановившись в паре метров от мальчишки.
– Ты почему на улице один?

– Привет. Я не один, - недоросль быстро помотал головой, отчего длинные уши вязаной темно-синей шапочки бесновато заплясали перед округлыми щеками, покрытыми ярким морозным румянцем.
– Тут же много людей.