— Давайте, — согласился Майлз, уже зная, что он услышит дальше.

— Из всех, присоединившихся к нам в Боевом Порядке, вы двадцать три единственные, кто не подчинился нашему приказу отступить и спасаться.

Вместо этого вы совершили явно бессмысленный поступок. Вы одни атаковали Серебряную Орду. И все же вы — разумные существа, хотя и примитивные. Вы должны были понимать, что любой ваш поступок не спас бы ваши миры и цивилизации от Орды среди звезд нашей Галактики. К тому же вы знали, что ваш крошечный корабль ни на миг не мог задержать продвижение Орды. Короче, вы знали, что ваша атака ни к чему хорошему не приведет и вы только зря потеряете жизни. Поэтому мы, те, кто гораздо старше и мудрее вас, должны понять, почему вы это сделали. Мы не понимаем. Почему вы безо всякой надежды вступили в бой с Ордой? Или вы каким–то образом знали, что это заставит и нас присоединиться?

Майлза поразило то, что он впервые услышал, чтобы кто–то из центрогалактиан задавал вопрос. Это означало только одно. Развитая раса решила, что Майлз и другие обладают какими–то устройствами внутри умов и тел, которые превосходят вычислительные машины центрогалактиан.

— Нет, — ответил Майлз. — Мы не ожидали вашего возвращения. Мы знали, что атакуем Орду на свой страх и риск и что с нами произойдет, если останемся в одиночестве.

— Да, — произнес центрогалактианин. Затем, после секундной паузы, он продолжил, как показалось Майлзу, немного тяжеловесно:

— Мы были почти уверены, что вы не ожидали помощи. Но если это действительно так, вопрос остается, почему же вы это сделали.

— Нам не оставили выбора, — ответил Майлз.

— Не оставили выбора? — центрогалактианин удивленно посмотрел на него. — У вас был выбор. Уйти, как приказано.

— Нет.

Еще раз Майлз почувствовал, что находится между двух точек зрения центрогалактиан и его товарищей по экипажу. Ни одна из них полностью не раскрывала ситуацию и то, что произошло во время их встречи с Ордой.

Сейчас Майлз не мог удовлетворить ни тех ни других, даже если бы заставил понять то, что понял сейчас.

— Может быть, из–за того, как вы сказали, что мы — примитивные по отношению к остальным в Боевом Порядке, — медленно произнес Майлз. — Но мы делали выбор не головой, а сердцем. Не думаю, что могу объяснить вам это.

Я только расскажу, что это такое. Вы не можете взять таких, как я сам, и тех, кто со мной, отвечающих за свой народ, и поставить нас между врагом, несущим полное уничтожение, и этим народом и ждать, что мы сможем отойти в сторону, оставив наши миры беззащитными только из–за того, что логика говорит о проигрыше в сражении.

Он сделал паузу. С самого начала огромный шар, заполненный зрителями, оставался безмолвным, но Майлз все же чувствовал на себе сфокусировавшееся внимание, задержанное дыханием сотен тысяч или миллионов слушателей. Он продолжил:

— Может быть, я вообще не могу заставить вас понять это. Но если бы мы ушли без боя, то оставили бы наши цивилизации на смерть. И мы не смогли это сделать. Мы из другого теста и не можем хладнокровно спасаться, если наддам народам грозит опасность. Спасение при таких обстоятельствах потребовало бы такого самоконтроля, которым никто из нас не обладает.

Он снова прервался. Шар по–прежнему слушал.

— Наш народ, — продолжил Майлз, — часть нас, как руки и ноги — части нашего тела. Мы не можем покинуть их ради спасения бесполезного обрубка.

Если смерть найдет наши планеты, то последнее, что мы сможем сделать, это встретить смерть вместе с ними. Мы не принимали никаких обдуманных решений. Повторяю, здесь сработал инстинкт: убить как можно больше врагов прежде, чем убьют нас. Если бы мы улетели, и обнаружили наши цивилизации мертвыми, ТОГДА мы все равно напали бы напали на Орду. Не задумываясь, мы попытались бы уничтожить как можно больше до того, как убили бы нас.

Майлз замолчал. Тишина, последовавшая за его словами, длилась долго.

Но наконец ее прервал высокий центрогалактианин, стоявший посередине вместе с экипажем «Боевой Шлюпки».

— Тогда мы оказались правы, — медленно произнес он. — Именно ваше примитивное естество вызвало это, а понять этого мы не могли из–за того, что давно его лишились. Вы все еще стоите на той ранней дороге, которую мы уже давным–давно покинули. Только не подумайте, что мы менее вам благодарны из–за того, что вы нам только что сказали.

Он чуть повернулся, чтобы смотреть прямо на Майлза. Казалось, центрогалактианин говорил только с ним.

— Неважно, откуда это пришло — из желания, от ума или инстинкта, факт остается фактом: вы изменили ход сражения и спасли нашу Галактику. Что мы можем сделать для тебя и остальных, чтобы отблагодарить вас?

Майлз уже приготовился к этому вопросу. И сейчас он ответил быстро, прежде чем смог сказать кто–нибудь из экипажа «Боевой Шлюпки».

— Мы хотим остаться независимыми, — ответил Майлз, — а многое из того, что вы можете нам дать, повредит этому. Но есть несколько вещей…