5—6 лет пробыть в местах заключения и работать на строительстве дороги. Но потом был пойман действительно бежавший из лагеря японец, и только тогда кореец признался, что он японский шпион, который получил задание организовать группу из кулаков и деклассированных людей, находившихся вблизи важных сооружений Дальневосточной железной дороги, чтобы при объявлении войны взорвать целый ряд важных участков — тоннелей, водокачек и таким образом, помешать наступлению Красной Армии.

Приведу другой факт. В 1936 г. органами НКВД был арестован японский шпион А… Он работал механиком на одной фабрике в Ленинграде. Что же оказалось? Этот японец в 1912 г. демобилизовался из японской армии, прошел специальные разведывательные курсы политической полиции в городе Нагасаки. В 1916 г. он по заданию японской разведки был направлен с разведывательными целями в Петроград. Как он остался в Петрограде, и почему на него не обратили внимания? Он ехал с документами, с транзитной визой через Россию в Англию для усовершенствования своих технических знаний. В 1916 г. он приехал в Петроград, и у него «случайно» не оказалось денег, чтобы продолжать путешествие. Его задержали, допрашивали, провозились с ним, но потом оставили; забыли про него, и он: осел в Петрограде. Он устроился в автомобильной мастерской якобы для того, чтобы заработать денег на дорогу. Он изучил русский язык, ознакомился с Петроградом, ознакомился с русским бытом и нравами и вел шпионскую работу. После Октябрьской социалистической революции и во время гражданской войны он временно приостановил шпионскую работу: японская разведка его не тревожила. Ему сказали, что он ничем заниматься не должен, что он должен заводить знакомства, изучать Петроград, интересоваться заводами, где строятся корабли, и т. д. С 1916 по 1924 г. он спокойно заводил знакомства среди рабочих, техников и инженеров судостроительных заводов и считался там своим человеком. В 1924 г. с ним связалась японская разведка. Шпион А. установил связь через агента разведки X., который приехал из Японии под видом представителя транспортной конторы; связался и с двумя другими японскими разведчиками, которые были у нас в СССР. Он имел хороший круг знакомых, через которых мог получать материалы о Балтийском флоте, о строительстве военных судов; он имел сведения о вооружении отдельных частей ленинградского гарнизона. Этот японский шпион работал очень искусно. За время пребывания в Ленинграде он хорошо изучил людей, сумел завязать с ними тесную дружбу и так ловко, искусно в своих коварных целях использовал не один десяток своих знакомых, что ему даже не было необходимости ни одному из них раскрывать свое шпионское лицо. Его приемы и методы заслуживают серьезного внимания. Он изучал всех знакомых, которые могли принести ему пользу, и знал, как и с кем нужно говорить. Зная о честолюбии одного, о болтливости другого, о склонности к пьянке третьего, о заносчивости четвертого, он мог в дружеской беседе задеть тот или иной вопрос о том или ином заводе, о годности того или иного человека как квалифицированного работника этого завода, завести спор, перейти на технические вопросы, запутать собеседника, а то, что сообщал ему собеседник, он усваивал и изучал. Многие думают, что шпион должен сразу давать точную и ясную картину всего состояния гарнизона или строительства корабля, или состояния воинской части. Это ошибочное мнение. Так не бывает. Разведка и шпионы, которые этим делом занимаются, изучают интересующий их объект по отдельным частям, собирают отдельные, отрывочные сведения о той или иной воинской части или гарнизона в целом, об авиации, о кораблестроении. Затем составляют материал по отдельным, отрывочным сведениям, постепенно накапливают его, суммируют и в результате имеют довольно правильное представление об объекте, который их интересует.

Такой именно прием использовал в своей работе японский шпион А., который сумел свою работу и интересы обеспечить таким образом, что отдельные отрывки, болтовня его друзей дали ему, представление о состоянии кораблестроения, о недостатках, которые существуют на наших кораблестроительных заводах. Из этого факта, как и из многих других, надо сделать вывод, что надо свято блюсти государственную в военную тайну, не болтать о своих служебных и заводских делах там, где не следует, тем более иностранцам, потому, что из отрывочных разговоров составляется целое и таким образом дается материал в руки шпиона, диверсанта. Такого шпиона, как А., поймать не так легко, однако, ничего невозможного нет, и мы его поймали. Он рассказал, как он работал, и что он делал; он рассказал, что японской разведкой в 1934 г. ему было дано задание совершенно прекратить разведывательную работу и быть вне всяких подозрений. Шпион А. намечался японским военным командованием к использованию его как шпиона-диверсанта в Ленинграде на случай войны. А. показал, что один из руководящих работников разведки объяснил ему, что его (шпиона А.) 20-летнее пребывание в Советском Союзе, его советское гражданство с начала революции, и умелая маскировка за это время делают из него наиболее подходящего человека для выполнения серьезной миссии в военное время. Вот это один тип шпиона.

Можно привести еще следующий характерный факт. В 1936 г. органы НКВД арестовали другого японского шпиона. В свое время, лет 10 тому назад, он окончил в Японии школу разведки. Потом он некоторое время пробыл в Харбине, ведя разведывательную работу па Дальнем Востоке. Когда он это дело достаточно полно изучил, его послали в качестве делопроизводителя одного из иностранных консульств в Новосибирске. Он корчил из себя и хотел произвести на окружающих впечатление довольно легкомысленного человека, посещал курсы танцев, увлекался спортом, вращался среди молодежи, — одним словом, был веселящимся молодым человеком, который как будто не мог внушать подозрений в политическом отношении. Пару лет работал этот японец в Сибири. И вот в один прекрасный день он устроил конфликт со своим консульством. При этом он рассказал всем своим знакомым, что кочет со своей страной все покончить, ничего общего с ней не хочет иметь, ибо он убедился в правильности политики Советского Союза, и т. д. Он уходит из консульства, переезжает в Ленинград и поступает в театр, желая сделаться актером. Он проявил кое-какие способности, зарекомендовал себя «советским человеком», завязал обширный круг знакомств. Японская разведка ему сказала: «В течение 2–3 лет в Ленинграде абсолютно никакой разведывательной работой вам заниматься не надо. Вы ведите средний образ жизни, заводите знакомства». Он ездил с театром по гарнизонам, где мог заниматься шпионажем. Но он, по указанию своего генерального штаба, не занимался разведкой, потому что был предназначен для более серьезных целей: для диверсий и убийств, для проникновения в органы НКВД. По заданию генерального штаба он перешел в советское подданство. Но потом его арестовали, и все дело было раскрыто.

Можно привести и такой случай. Несколько лет назад был арестован один румынский шпион, который занимался изучением состояния воинских частей правобережья Украины. Он интересовался частями Красной Армии. В беседе после ареста он сообщил, что его интересовали провинциальные газеты. Например, его интересовали газеты городов Кирово и Николаева, где стояли воинские части, а газеты Ленинграда, Москвы, Харькова его не интересовали. Он по газетам мог составлять довольно точное представление о частях Красной Армии. Когда он был под арестом, мы решили проверить это: давали ему регулярно несколько провинциальных газет, давали бумагу и карандаш. Через месяц, примерно, по материалам газет, которые ему давали, он составил в основном правильный доклад о гарнизонах. Как видите из этого примера, можно придти к заключению, что по отдельным отрывкам из провинциальных газет, не отличавшихся молчаливостью, изучая и суммируя эти отрывки, можно было составить довольно полное представление о предмете, который интересует разведчиков.

Все иностранные разведки, особенно разведки фашистских государств, полные звериной ненависти и злобы перед великой силой победившего социализма, изощряются в самых гнусных, самых мерзких приемах шпионской, диверсионной, вредительской работы в Советском Союзе.

Известно, что капиталистические страны широко применяют экономический шпионаж друг к другу. Они тщательно разведывают и собирают необходимые им материалы об экономике страны, о вооружениях, об усовершенствованиях и изобретениях и т. д.

По отношению же к Советскому Союзу экономический шпионаж со стороны капиталистических и фашистских государств приобретает характер организации вредительства и диверсии. Когда мы начали восстанавливать промышленность, индустриализировать свою страну, крепить оборону страны, все разведки западноевропейских и восточных империалистических держав направили свое острие на нашу промышленность.

Нам известно, как действовала Германия во время империалистической войны. Немцы, оккупировав территорию Польши, вывозили целые лодзинские заводы, машины, хлеб не только из тех соображений, что это являлось необходимый для Германии, а также потому, что этим понижало экономическую мощь Польши. В случае отступления в Польше не будет хлеба, не будет машин, будет разрушена экономика страны, через которую прошли неприятельские войска. Если проанализируем оккупацию немцами Украины при гетманщине в 1918 г., то мы увидим, что они пытались всеми силами ослабить экономическую мощь Украины. Вывозили сахар, хлеб, скот, и не потому только, что они были голодны, а с целью ослабить экономическую мощь Украины.

Иностранные разведки все силы направляют, чтобы ослабить экономическую мощь Страны советов. Вторые отделы генеральных штабов пишут специальные инструкции о коварных методах и приемах, которые они должны применять. В инструкции активной разведки одной страны пишется о том, что задачами разведки является подрыв, парализование какими угодно средствами экономической и политической жизни интересующей их страны.

В этой инструкции указывается, что активная разведка для военной промышленности является самой опасной, ибо она стремится к систематическому уничтожению оружейных, амуниционных и химических заводов. Она отыскивает такую отрасль промышленности, без которой производство данного военного материала становится невозможным (например, уничтожение завода, вырабатывающего капсюли, совершенно останавливает производство снарядов).

Одним из новых, до сих пор редко применявшихся способов является по этой инструкции применение химических средств (газов, жидкостей), которые вызывают ожоги и делают невозможным в течение продолжительного времени пребывание в сфере их действия.

Эта инструкция говорит об уничтожении транспортных средств (тоннели; мосты, склады, железнодорожное полотно, рампы, поворотные круги, сигнализация, телефонное и телеграфное оборудование), а также об уничтожении средств снабжения путем сжигания хлебов в поле и сена в стогах, усадеб, хозяйственных построек, мельниц, военных продовольственных складов и т. п. В этой инструкции дается указание об уничтожении поголовья скота путем отравления и заражения его эпидемическими болезнями.