Это небольшое приключение заставило Георгия поволноваться и не сулило ничего хорошего. Кто бы ни были эти люди, от своей затеи они просто так не откажутся. И хотя он перехитрил их, еще неизвестно, чем это все кончится. А потом, ему очень хотелось все-таки знать, кто и зачем выставил за ним наружное наблюдение.

Пока автобус ехал в нужном направлении, Георгий вспоминал – не было ли чего подозрительного вчера, сегодня утром или когда он ездил к Фалееву. Постепенно пришел к выводу, что обязательно заметил бы слежку. Оставалось надеяться, что это не самоуверенность. И все же теперь приходилось быть вдвойне осторожным.

Он вышел, не доезжая одной остановки до конечной. Здесь был частный сектор, дома стояли едва ли не друг на друге. До Путейской улицы – с километр. Но Георгию пришлось идти несколько дольше – он намеренно скривил путь, чтобы смотреть по сторонам, не вызывая подозрений. Улицы в этом районе были, по обыкновению, малолюдны, и, похоже, никому он здесь не интересен.

Дом номер шесть по Путейской оказался разделенным на две семьи, о чем Лазаренко не предупредил. Подходя к древней, но крепкой избе, рубленной из лафета, и слыша яростный лай хозяйских собак, Георгий решал, какая половина ему нужна. По аккуратным свежевыкрашенным ставням на окнах справа, по добротным воротам для машины и подогнанным одна к другой заборным доскам можно было судить о зажиточном и рачительном хозяине, но Лазаренко сказал, что дочь его живет одна, – трудно ожидать, что у одинокой женщины есть своя машина, а ее половина дома будет выглядеть как на картинке. Поэтому Георгий направился к обшарпанной калитке, что была слева, – через густую траву к ней вела узенькая тропиночка.

Он нажал на кнопку звонка. Как договаривались – четыре раза. За стеклом углового окна дрогнула занавеска. Вскоре во дворе скрипнула дверь, раздались шаги. Звякнула щеколда и в открывшемся проеме возникла дородная стариковская фигура. Георгий с удовлетворением отметил, что не ошибся в рассуждениях насчет половин дома.

– А я уже волноваться начал – придете или нет! – проворчал старик. – Забыл сказать, что здесь две квартиры!

– Ничего, нашел же, – ответил Волков, заглядывая во двор через тучную фигуру заведующего. – Дочь дома?

– Нет. Она в детском саду работает, воспитателем. Вернется после семи.

– Как вы ей объяснили, что вам нужно побыть здесь? – Из-за надрывающейся собаки Георгию пришлось говорить громко.

– Да угомонись ты! – прикрикнул старик на собаку, но та не унималась. – Я с ней еще не виделся сегодня.

– Может быть, вам сегодня и не придется с ней общаться. Мы уходим.

Лазаренко сощурил взгляд:

– Я никуда не пойду, пока вы не объясните мне, что задумали. Постойте… – Его лицо вдруг озарилось улыбкой. – Я догадался. Вы в чем-то подозреваете меня, верно?

Старик обернулся, и Волков понял, что он, вероятно, смотрит на собаку и решает: не спустить ли с цепи?

Да, серьезный мужик – подумал он. Сейчас Михаил Исаакович выглядел взволнованным, но не испуганным. Это показалось Георгию хорошим признаком – всегда приятно иметь дело с уверенным в себе человеком.

– Михал Исакич, ни в чем я вас не подозреваю. Мы оба хотим знать, как похищают эти тела. Поэтому мы будем действовать заодно. Такого объяснения для вас достаточно?

– Не совсем, – с вызовом произнес Лазаренко, – К чему эта таинственность? Почему я должен был уйти с работы и целый день провести на нервах? Я, знаете, никого не похищал, ничего плохого не делал. Я даже сам в милицию обращался, когда у нас тела пропали! И сейчас готов! Вам не в чем меня обвинять или упрекать!..

– Успокойтесь, Михал Исакич. Не нужно привлекать внимание соседей, поверьте! – мягко произнес Георгий.

Похоже, в отношении к Лазаренко он избрал неверную тактику. Таким людям подавай правду, какой бы она ни была.

– У меня есть основания считать, что я поступил правильно, когда предложил вам уйти с работы. Причины серьезные, и посвящать вас в них я не имею права, – Георгий говорил с нажимом. – Но о моих планах в отношении вас вы, конечно, должны знать. Сейчас мы отправимся к вашему бывшему сотруднику. Кстати, как его зовут?

– Коля Чубасов.

– Отлично. Мы посетим Чубасова, поговорим с ним и выясним, причастен он к похищениям или нет, – словно ребенку втолковывал Георгий.

– Да, – устало согласился Лазаренко.

– Отлично. Вот только…

Георгий отошел от калитки, посмотрел по сторонам. Ему почудилось, что на перекрестке справа мелькнула фигура преследователя. Но оказалось, что это даже вовсе не мужчина, а высокая худощавая женщина в брюках. Он понял, что воображение чересчур разыгралось, надо успокоиться.

Он вернулся к старику.

– Знаете, я передумал идти прямо сейчас. Давайте попьем чайку перед уходом.

– А если дочь придет? – Заведующий был явно обескуражен.

– Что такого, ну придет, разве я против? Она же хозяйка. Представите меня как своего знакомого, скажете, что пришли к ней, по пути встретили коллегу, вот и решили пригласить в гости.

– Не нужны мне ваши подсказки! Я сам могу придумать. Может быть, вы не доверяете мне?! – закипел Лазаренко. – Хотите удостовериться, что я ничего не сказал ей? Будете намекать или сразу спросите?