–  Гарсон! Дайте, пожалуйста, железнодорожный справочник.

Необходимо самому поехать в Канн, все уладить. Сменить обстановку.

К концу полудня Рауль позвонил в больницу. Состояние прежнее. Хорошо. Больная немного поела. Очень хорошо. Он навестит ее через три дня. Ему нужно кое-что уладить в Канне.

–  Счастливого пути, месье Дюваль.

–  Спасибо.

Как, оказывается, приятны все эти предотъездные волнения и суета. Чемодан. Газеты. Ожидание у кассы. "В Канн туда и обратно. Первым классом". Жаль, что нет возможности уехать в Венецию, Константинополь или вообще на край света.

Ночной поезд был почти пустой. Дюваль тотчас уснул. У него будет время подумать о завтрашнем разговоре.

Открыв глаза, Дюваль обнаружил, что уже утро, за окном море и много света, радость сиюминутного бытия. Придя домой, он принял ванну и уже в половине одиннадцатого был перед мэтром Тессие и бормотал что-то насчет отказа от развода.

–  Понимаю… понимаю, - соглашался адвокат.

–  Она, наверное, навсегда останется калекой. Конечно, в таком случае…

–  К тому же более осмотрительно в вашем положении оставить все как есть, - говорил мэтр, не веривший в подобные чувства.
– Имейте в виду, что я всегда в вашем распоряжении. При малейших затруднениях звоните мне… без стеснения или пошлите записку, избегая уточнений… Нам лучше встретиться. Конечно, все это печально.

Адвокат без труда играл свою роль, Дюваль - вполне убежденно - свою.

–  Желаю все уладить, - сказал мэтр Тессие, провожая Дюваля.
– Испытание иногда бывает лучшим советчиком.

Уф! Кажется, адвокат нейтрализован. С нотариусом посложнее, он любопытнее. Дюваль сел в автобус до Ниццы и позавтракал в старом городе. Надо бы, наверное, заранее предупредить о визите. А вдруг Фарлини не будет?… Но нет. Нотариус был на месте и тотчас пригласил Дюваля пройти в кабинет, встретив его с большим радушием.

–  Скорее расскажите, что же произошло. Я в курсе событий из "Утренней Ниццы"… Присаживайтесь.

У нотариуса был такой искренне взволнованный вид, что ему можно было простить эту роль, если он даже и играл немного.

–  Совершенно глупая авария, - сказал Дюваль.
– У моей жены был "Триумф" с откидным верхом. Из-за неправильного маневра машина сошла с дороги… и вот… травма черепа, правосторонний паралич.

–  Это ужасно, - прошептал Фарлини.
– Бедный мой друг! Если бы вы знали, как я за вас огорчен! Как я вам сочувствую! А паралич, он что, пройдет?

–  К сожалению, нет. У врачей почти не осталось надежды.

–  И что же вы будете делать?

–  Пока что я спешу. Не может быть и речи о возвращении в Канн. Я приехал ненадолго, чтобы уладить кое-какие срочные дела. Я бы хотел просить банк о переводе счета, поскольку думаю обосноваться в Турени.

–  Как! В Турени?… Вы хорошо все обдумали?… Зима в тех краях не для больного, не навредить бы.

Фарлини уселся на угол стола.

–  Это не мое дело, - продолжал он, - но не делаете ли вы ошибку…

–  Я уже присмотрел дом, - сказал Дюваль.

–  Уже?!

Нотариус не мог скрыть своего недовольства.

–  Дорогой месье Дюваль, так дела не делают. Никогда не стоит горячиться.

–  Для начала я его сниму. Дом удобен, обставлен, в хорошем состоянии. В моем положении, что может быть лучше?… Места там прекрасные. Вы знаете Амбуаз?

Нотариус прикрыл глаза.

–  Амбуаз… подождите-ка… это где-то рядом с Туром… Я проезжал там как-то, но у меня остались самые общие впечатления… Шел дождь… я увидел замок.

–  Да, это там… "Гран Кло".

–  Что это такое "Гран Кло"?

–  Так называется дом.

–  Секундочку… я запишу адрес… Надеюсь, что мы еще увидимся. К концу лета будут продаваться дома, которые не стоит упускать. Я вам об этом сообщу. А вы иногда пишите мне хоть несколько строк, чтобы я был в курсе дел, уже будьте так любезны. Надеюсь, врачи ошибаются, и мадам Дюваль быстро поправится. Будьте осмотрительны, не спешите с покупкой дома, чтобы потом не пожалеть.

Он открыл Дювалю дверь и еще долго жал ему руку.

–  Будьте мужественны, дорогой друг, и, конечно же, до скорого. Можете полностью на меня рассчитывать.

–  Благодарю вас.

Нет, этот нотариус и впрямь очень мил. Если вдруг кому-то нужно будет довериться… Что за вопрос! Приятно чувствовать, что ты не одинок. Дюваль вернулся в Канн, выполнив кое-какие необходимые формальности в банке, и, освободившись, купил билет в "Голубой экспресс", который, сделав крюк к Парижу, попадал в Блуа назавтра лишь к полудню.

Дюваль еще чувствовал себя усталым, когда пришел в больницу. Дорога была хоть и не длинной, но все равно выбила его из колеи. Когда же он увидел перекошенное лицо незнакомки, то испытал нечто вроде шока.